В Красноярск прибыли в конце мая. Здесь лед уже прошел, но ниже Енисейска он еще стоит. Несмотря на документ Сибревкома, получение продовольствия и обмундирования оказалось делом нелегким. По условиям того сурового времени нам выдали весьма жесткий паек. На человека в месяц: муки ржаной - 30 фунтов [20] (12 кг), крупы - 4 (1,6 кг), масла - 0,5 (0,2 кг), сахару - 0,5 (0,2 кг), соли - 2 (0,8 кг), спичек - 2 коробки, мыла - 1 фунт (0,4 кг). Конечно, этого было совершенно недостаточно для тяжелой работы на Севере, но мы рассчитывали на охоту, оленину и рыбу, которые надеялись доставать на месте, в Дудинке и Норильске. Еще труднее было с обмундированием. Ни полушубков, ни телогреек нам дать не смогли. Выдали на всю экспедицию только 10 пар армейских сапог. Мука в экспедиционных условиях неудобна: негде печь из нее хлеб. Нужны сухари Поэтому еще зимою в Дудинку было дано указание завезти в Норильск и сложить в укрытие 35 пудов (560 кг) сухарей из имеющихся в кооперативной организации запасов, с тем чтобы по приезде экспедиция возместила их по эквиваленту мукой.
В Красноярске к экспедиции на помощь А.Н.Левковичу присоединились хозяйственные работники А. Кудрявцев и Ауэрбах, первый - в качестве сапожника, а второй - повара.
Отплытие каравана намечено на середину июня. Пойдет мощный буксир «Туруханск» и поведет З железных лихтера: 2 грузовых и 1 грузопассажирский. Караван будет забирать по селам артели рыбаков и выгружать на рыболовецких песках в низовьях Енисея и Енисейском заливе. Осенью, в конце навигации, караван снова пойдет на низ, заберет рыбаков и их улов и развезет по местам зимнего жительства.
Заранее, до отплытия, я отправил вперед по Енисейскому тракту одного из наиболее расторопных ребят - Николая Александрова, чтобы он купил где-либо по селам лошадей и сена на прокорм в пути.
Отплыли мы 16 июня, когда в Туруханске ледоход уже начался и его ждут в Дудинке. Вначале плывем быстро, основные стоянки начнутся ниже Енисейска, где будут грузиться многочисленные артели рыбаков по таким крупным селам, как Ярцево, Ворогово, Имбацкое.
В Казачинском нас с радостью встретил Н. Александров. Купить ему удалось семь довольно крепких лошадей, привычных для таежной работы под вьюками. Сено и вьючные седла он тоже достал. Лошадей с сеном погрузили на баржу, которую прицепили к каравану. За ними будет присматривать водолив баржи, а Александров присоединился к нашей компании. Ниже Казачинского Енисей стиснут каменной грядой, которая, пересекая реку, образует порог. Течение здесь быстрое, фарватер извилистый из-за подводных камней. В пороге по фарватеру проложена цепь, по которой ходит специальное судно - туэр, на буксире поднимая и спуская проходящие суда. Операция расчалки каравана и спуска лихтеров по очереди заняла у нас целый день.
Молодежь плывет с удовольствием. Все наслаждаются чудесным видом реки, ее гористыми берегами, покрытыми дремучей тайгой. В Енисейске стояли недолго. Когда-то, в прошлом веке, этот город гремел своей золотоносной тайгой, где находили россыпи с содержанием золота до пуда в кубической сажени песка (1,6 кг на кубометр). Россыпное золото теперь выработано, и город заглох. Сейчас здесь тихо, редко-редко вне пристани на улицах встретишь прохожего.
Ниже Енисейска, после впадения Ангары, размеры Енисея значительно возрастают, его ширина становится много больше километра, и на прямых плесах открывается безбрежный водный простор, далеко уходящий на север. Стоянки у сел стали длительными. Пристаней, конечно, нет, караван стоит на рейде по возможности ближе к берегу, как позволяет глубина. Погрузка происходит с лодок. Шум, толкотня на воде идут страшные. Время от времени капитан дает гудки к отвалу, торопит, но это мало кого беспокоит. Без рыбаков караван все равно не уйдет, а захватить всю снасть, снаряжение надо на целое лето до осени. На стоянках мы высаживаемся на берег. Завели себе небольшую лодку и при отвале дружными усилиями вытаскиваем ее на борт лихтера у кормы. В селах кое-где удается купить то рыбку, то мясо и тем разнообразить наше питание. Плывем медленно. Стоять приходится не только по селам за рыбаками, но и для погрузки дров на пароход. Ниже Дудинки он пойдет на угле, но его запаса в трюме на весь рейс не хватит, и пока что приходится плыть на дровах. Их большие штабеля ставят на высоком берегу, где глубина позволяет приставать вплотную. Погрузку капитан старается приурочить к ночному времени, в ней охотно принимаем участие и мы, и рыбаки. Все торопятся поскорее попасть на свои места.