В декабре я был командирован из Томска в Петроград в Центральный геологический комитет для утверждения плана работ Сибгеолкома на следующий, 1921 г. Там я сделал доклад Ученому совету о работах в Норильске и находке нового, ранее неизвестного сульфидного медно-никелевого месторождения. Пробирная лаборатория и в Петроградском геолкоме не работала тоже из-за отсутствия кокса. Тогда я передал образцы норильских руд геологу Н. К. Высоцкому [22] специалисту по платиновым месторождениям Урала, с просьбой передать на анализ в пробирную лабораторию, как только она заработает. Затем, после утверждения плана работ, уехал обратно в Томск продолжать работу в Норильске дальше.
Находка медно-никелевого месторождения на горе Рудной, всего в полутора километрах от угольных пластов горы Шмидта, существенно увеличила промышленные перспективы Норильска. Уголь здесь явится не только топливом для морских и речных судов Северного морского пути, но и станёт основой для энергетической базы горнорудного предприятия.
Но все эти богатства находятся далеко на Севере, почти под 70° северной широты, более чем на 300 км дальше Полярного круга. Возможны ли здесь в сколько-нибудь значительных масштабах круглогодичные горные, строительные и другие работы? Опыта в этом отношении тогда еще ни у кого не было. Велись только кустарные «старательские» работы по добыче россыпного золота у нас в Северо-Енисейской тайге и в Америке на Аляске. Однако же еще в ХУI в. жили и промышляли русские люди по всему Таймыру, вплоть до побережья. Значит, уже тогда, в те давние времена, возможно было жить и работать далеко на севере. Тем более теперь нам, советским людям, следовало продолжить дело наших предков - промышленное освоение Таймыра на новой социалистической основе.
Чтобы начать это дело, Сибгеолком постановил разведочные работы в Норильске продолжить в зимних условиях. Для этого заложить на угольные пласты горы Шмидта разведочные штольни и вести их проходку зимою в условиях низких температур и промерзших горных пород. При наличии взрывчатки заложить штольню и на сульфидные руды горы Рудной. В течение всей зимовки вести регулярные метеорологические наблюдения по программе Главной геофизической обсерватории, с тем чтобы установить роль и влияние погодных условий на зимние работы в Норильске. Сибпромразведка ВСНХ РСФСР и Комсеверпуть Сибревкома этот план одобрили и обещали оказать экспедиции поддержку. Комсеверпуть взял на себя финансирование работ, оставив ва Сибревкомом научаоо и техническое руководство.
По плану объем работ предстоял большой. На территории Норильска следовало возвести первое жилье и хозяйственные постройки. Надо было поставить жилой дом на 10-12 человек, общежитие на 30-40 человек, склад, баню, конюшню. Невозможно было, конечно, для такого, хотя и небольшого, строительства завезти на оленях дома из Дудинки, приплавив их туда по Енисею сверху. Надо использовать местные ресурсы. Мой прошлогодний маршрут на Караелах показал, что в Норильской долине есть в достаточном количестве строевой лес. Сибревком по просьбе Комсеверпути через краевые советские организации предложил Дудинскому исполкому подрядить дудинских жителей заготовить в Норильской долине и вывезти в Норильск 1000 бревен. Бревна должны иметь не менее 8 аршин (5,7 м) в длину и 4 вершка (18 см) в отрубе у комля.