– Какой кот? – недоуменно переспросил Ренрих, заметивший мой взгляд и демонстративно изобразивший гордое пренебрежение: мол, мы, независимые отрицательные герои, не мерзнем и не страдаем от боли, тебе показалось. Вот, правда-правда, показалось.
Детский сад, в общем. Штаны на лямках.
– Дымоватый, – спокойно пояснила я. – Вообще-то, я собиралась написать «дымчатый», но опечаталась.
– В твоем духе!
– А потом решила, что так даже интересней.
Я перехватила дымокота под брюшко и посадила себе на колени, почесала под подбородком. Кот довольно заурчал. Правда, урчание вышло какое-то уж очень бурное… А, это просто желудок Ренриха решил поучаствовать в беседе и продемонстрировать, что персонажи тоже испытывают голод.
– Возьмите плед, – сказала я гостю. – Я сейчас принесу кофе.
Дымокота я оставила охранять кресло-качалку. На случай, если подлый вторженец решит захватит любимый предмет мебели. Ренрих следил за моими передвижениями настороженно, хоть и не возражал. Попросту направился за мной на кухню.
Его присутствие немного раздражало. Я старалась делать вид, что меня это нисколько не беспокоит. Достала кружки, с удивлением обнаружила в навесном шкафу банку с грушевым повидлом и две пачки песочного печенья в обертке из желтой бумаги – «К чаю» и «Лимонное». Производство все того же «г. Сиреневска». Я поискала дату изготовления и нашла загадочное «21.17», а также неровно пропечатанную надпись: «Хранить в сухом месте. Употреблять с чаем и удовольствием». Невольно улыбнулась и тут же услышала короткий вздох. Вспомнила о присутствии Ренриха. Взглянула в его сторону. Мужчина стоял, привалившись плечом к дверному косяку и наблюдал за тем, как я заливаю в кружки кипяток. Заметив, что я на него смотрю, он нахмурился и, криво усмехнувшись, удалился. Должно быть, вернулся в гостиную, к камину. Все же, мерз, наверное. Или заподозрил, что я могу потребовать помощи в сервировке в обмен на кофе. Пришлось взять в руки чашки, сахарницу, пристроить на сгибе локтя вазочку с печеньем. Когда я зашла в гостиную, Ренрих стоял напротив кресла-качалки и, с ненавистью рассматривал дымокота. Еще не заметив меня (хотя запах кофе должен был привлечь его внимание), процедил:
– Пошел вон, зверюга!
– Он здесь живет, – заметила я. – В отличие от вас.
С этими словами я всучила ему чашку кофе. Дымокот возмущенно зашипел. В том смысле что: будем мы тут еще продукты тратить на всяких недописанных!
– Хватит мне выкать, – с досадой отозвался мужчина. – Можно подумать, это поможет.
Я сгрузила печенье и сахар на столик, сходила еще за повидлом, которое переложила в хрустальную вазочку. Приподняла дымокота, достала из-под него плед, протянула гостю. Указала ему же на деревянный стул в дальнем углу. Хочет пить кофе с комфортом – пусть позаботится о себе!
И только после этого я спросила:
– Поможет в чем?
Ренрих уже уселся на стул, не особо аккуратно укрывшись пледом. Теперь мужчина вовсе не выглядел грозно, и стало видно, что он действительно мерзнет, несмотря на близость камина.
– Ты должна дописать мою историю, неужто не ясно? Будто я мог прийти к тебе по другому поводу!
В общем, чего-то подобного я и ожидала. Действительно, стоило ли искать автора только чтобы высказать ему свое недовольство по поводу незавершенной истории? Помогать в ответ на хамство я не собиралась. Вообще не люблю, когда на меня давят, да еще сразу начинают с хамства, хотя, в сущности, результат-то важен больше не мне, а оппоненту. Но… как автор, я чувствовала некоторую причастность к тому, что сидевший передо мной Ренрих был… такой вот непоследовательный и плосковатый. Я ведь автор, да?
Вот только… явился один, значит: могут нагрянуть и остальные недовольные! Одному историю допиши, другим – сюжет переиграй… Так мне совсем житья не будет!
В общем, нужно было все разузнать. Выяснить, так сказать, к чему готовиться.
Хотя Валя бы сказала, что у меня просто сработал инстинкт наседки. Проще говоря: пожалела Ренриха.
– Ну, хорошо, давай разберемся, о какой вообще истории идет речь? – предложила я. Собеседник взглянул исподлобья со знакомым недовольством.
– Поверить не могу, что ты забываешь собственные книги.
– Если я буду держать в уме все детали придуманных миров, на свой собственный памяти не останется.
– Человек – это для тебя «деталь»?!
– Ну… если говорить чисто технически… профессионально, то есть второстепенные и третьестепенные герои, которые появляются в книге иногда всего один раз и, по выполнению своей функции, исчезают.