Однако так вышло, что, говоря «гражданский брак», мы имеем в виду совсем другое — сожительство. Но «сожительство» звучит пошловато. Разве мы два хомяка? А «гражданский брак» уже звучит лучше. Потому что там есть слово «брак». «Гражданский» — маленькими буквами и тихо. Главное, есть слово «брак» — от этого всем как-то легче.
Или «мой будущий муж». «Мой будущий» и «муж». Почему ты спишь с этим мужиком? Потому что он «мой будущий муж». Тут тоже, конечно, акцент на слове «муж»: я сплю с ним не потому, что легкодоступная. И не потому, что я бестолковая. А потому что это «мой будущий муж».
Мозг человека всегда должен защищать носителя. Ни одна женщина в гражданском браке не считает себя шлюхой.
Как-то на лекции я провел социологический опрос. Спросил, кто такие шлюхи? Мне рассказали, что это те, кто занимается сексом за деньги. А если без денег, то кто она тогда? Легкодоступная?
Как назвать женщину, которая занимается сексом с большим количеством мужчин, не ища (или, возможно, ища) отношений с ними? Есть определенное нехорошее слово, которым называют таких женщин, но его нельзя напечатать в книге.
Интересно, что если ваша жена ведет неконтролируемую, беспорядочную, чумную сексуальную жизнь с вашим соседом, то мы можем назвать ее этим нехорошим словом. Но если она делает это в рамках «законных» отношений, с вами, то есть ведет радостную сексуальную жизнь, мы считаем, что такие слова — точно не про нее.
Интересно, что мужчина, который ведет беспорядочную половую жизнь, называет себя мачо. А женщины как его называют? Козел.
Любопытно вот что. Во время этого социологического опроса я попросил поднять руки тех, у кого был опыт сексуальных отношений вне брака. Ради каких-то своих идей, для каких-то целей, для сексуального удовлетворения или в поисках чего-то другого. И знаете, руки подняли все. Потому что у подавляющего большинства такой опыт был. Неважно, из-за чего, ради чего, но он был.
Я говорю: «Тогда поднимите, пожалуйста, руки все шлюхи». Почему-то только одна какая-то женщина поднимает руку. То ли глухая, то ли отчаянная, то ли… Я не знаю.
Значит, у нас в голове расслоение. Мы знаем, кто такие шлюхи, мы и ведем себя часто как шлюхи, но при этом такими себя не считаем. Мы всегда лучшего о себе мнения, чем есть на самом деле. Каждый из нас, попав в подобную ситуацию, объясняет ее себе самым благопристойным образом — это естественно.
Мужчина, который спит с чужими женщинами, с незнакомыми женщинами, легко объясняет себе, почему он это делает. Он абсолютно логичен. Вряд ли он говорит: «Слаб я на передок». И женщина вряд ли ответит на вопрос: «Почему ты так себя ведешь?» — «Ну шлюха я. Такая моя натура». Нет. Так обычно никто не говорит.
Давайте вернемся к гражданскому браку. С чего я начал? Что гражданский брак — это тоже некий эвфемизм. Мы заменяем истинную суть вещей, чтобы нам не было так больно.
Что еще мы заменяем? К примеру, аборт. Что это такое? Аборт — это убийство ненужного ребенка, который тебя обременяет и может испортить тебе жизнь. То есть ты убиваешь этого ребенка, чтобы тебе было легче жить. Но кто-нибудь говорит: «Я планирую убить ребенка»? Нет. Это просто называют прерыванием беременности.
Или, допустим, вам нужно убить свою собаку. Но ее никто не убивает — просто усыпляют. Мы же хорошие люди.
Мы прерываем беременность и усыпляем собак. Потому что мы хотим быть лучше, чем есть на самом деле.
Все же знают, что происходит на самом деле. Но странным образом это не до всех доходит. «Ну как ваша собака?» — «А мы ее усыпили». И никто не говорит: «Ты что, сволочь, грохнул собаку, что ли? Реально? Ту, которую вы так сильно любили?»
Поэтому гражданский брак мы тоже называем браком, а не сожительством.
На данный момент гражданский брак — безоговорочный лидер среди способов, которые мужчины и женщины используют, чтобы начать и организовать совместную жизнь и потом прийти к счастливому финалу.
С 60-х годов количество сожительствующих пар выросло в двадцать раз. Сейчас в среднем по миру более шестидесяти процентов всех браков предшествует сожительство.
В нашей стране, у меня такое ощущение, их больше девяноста процентов. Может быть, я ошибаюсь. Но когда на лекциях я спрашиваю, у кого есть опыт семейной жизни без предварительного сожительства (то есть когда мужчина и женщина не спали и не жили до брака), поднимается одна, две, четыре, максимум шесть рук. А остальные, видимо, не такие. То есть, если из двухсот пятидесяти всего шесть человек не жили гражданским браком, то это больше девяноста процентов. Такая вот у нас технология браков.