— Но мы могли бы получить за слиток и больше.
— Могли бы. Но это не значит, что получим.
Толку от его разглагольствований никакого, честно говоря.
Мне не помешало бы подумать еще немного, однако Клемента моя нерешительность явно начинает раздражать.
— Слушай, пупсик. Если бы я заявился на прошлой неделе в твой магазин и предложил девяносто штук, ты бы взяла их?
— Разумеется, взяла бы.
— Почему?
— Потому что ни один человек в здравом уме не станет отказываться от такого предложения.
— И тем не менее ты стоишь да чешешь репу!
— Но ведь…
— Пупсик, давай не искушать судьбу. Мы выжали из чувака максимальный ценник, так что лучше будет закончить игру, пока выигрываем. Вот тебе мой совет.
Он прав. Несмотря на существующий шанс выгадать побольше, испытанного за последнюю неделю стресса мне хватит на всю оставшуюся жизнь. Эмоциональная расплата за попытку заполучить несколько дополнительных тысяч запросто может превысить финансовую прибыль.
— Хорошо. Будь по-вашему.
— Ну и молодец!
Даже не верится, что все вот-вот закончится. Я делаю глубокий вздох и следую за Клементом обратно в ломбард.
34
Пауэлл по-прежнему за стойкой. Судя по его напряженному взгляду, нашего решения он ожидает даже с некоторым беспокойством.
Клемент подходит к нему и протягивает руку.
— Хорошо, мы согласны. Девяносто штук.
Оценщик с воодушевлением пожимает предложенную руку.
— Весьма разумно с вашей стороны. Это очень хорошее предложение.
— Не сомневаюсь, — хмыкает Клемент. — Тогда за дело?
— Мне нужно немного времени, чтобы собрать столько наличных. Надеюсь, вы понимаете.
— И сколько времени вам нужно?
— Двадцать четыре часа.
Клемент хмурится и пару раз задумчиво проводит рукой по усам.
— Договорились. Мы приедем завтра в десять.
Пауэлл заверяет своего клиента, что деньги обязательно будут готовы.
Я уже было решаю, что теперь-то можно идти, однако Клемент нависает над стойкой и, не сводя с оценщика сурового взгляда, отцеживает:
— Просто для сведения, я очень не люблю, когда мне засирают мозги. Если денег не будет, или попытаетесь сбить условленную цену, я ужасно разозлюсь. И радости вам это не доставит, обещаю.
— Деньги будут, — с натянутой улыбочкой блеет Пауэлл, однако глаза его выдают смятение.
Кивнув напоследок, Клемент разворачивается, и мы вместе покидаем ломбард.
На улице я запоздало высказываю свое мнение:
— Может, все-таки не стоило давать ему время на сбор денег, а?
— Столько денег под рукой никто не держит. Один день роли не играет, так ведь?
— Да, не играет.
— Все будет в порядке, пупсик. Уверен, он все сделает как надо.
С учетом практически неприкрытой угрозы оценщику, пожалуй, он прав.
— Значит, мы можем вернуться и открыть магазин. Не вижу смысла терять дневную выручку.
— Мы?
— Хм, да. Или у вас какие-то другие планы?
— Честно говоря, пупсик, я скорее иголки себе в глаза воткну, чем проторчу в книжном магазине целый день.
— Чего ж вы тогда хотите?
— Да закинь меня по пути назад в свою конуру. Мне для счастья вполне хватит и телика.
На самом деле отказ Клемента возвращаться в магазин вызывает у меня лишь облегчение. Дел у меня там по горло, чтобы еще и на него отвлекаться.
— Хорошо. При условии, что в мое отсутствие вы не сровняете дом с землей, как насчет выбраться вечером куда-нибудь на ужин и отметить? Я угощаю, разумеется.
— Заметано.
— Прекрасно. И спасибо вам снова… Клифф, — хихикаю я.
Мы садимся в машину, все колеса которой, к моему некоторому удивлению, по-прежнему на месте.
Я везу Клемента домой и оставляю его наедине с телевизором, наскоро обучив, как пользоваться телефоном — так, на всякий случай. Затем возвращаюсь в магазин и успеваю открыть его как раз перед обеденным наплывом покупателей.
Следующие несколько часов мне некогда предаваться мечтаниям о груде наличных, что светит завтра. Но к трем часам торговый зал пустеет, и мой план расходов начинает обретать форму. Пускай выплатить ипотеку целиком и не получится, но уж основательно сократить ее я точно смогу. Еще хватит на кое-какой ремонт по дому и, может, на новую отделку гостиной.
Разобравшись с программой капиталовложений, устраиваю себе заслуженный перерыв на десять минут.
В комнате для персонала я завариваю чай и, намереваясь сполна насладиться редким моментом спокойствия, усаживаюсь за стол с «Рэкетиром», романом Джона Гришэма.