Вот только не доверяю я Стерлингу ни на йоту. Прекрасно знаю, насколько он вероломен и опасен, и потому ни в чем не могу быть уверенной.
Тем не менее боги книжной торговли сегодня ко мне определенно милостивы, и поток покупателей не иссякает.
В три часа звонит торговец автомобилями. Моя «Микра» готова, так же как и тысяча наличными. Я вешаю на витрину объявление о закрытии магазина на пару часов и запираю дверь.
Клемент в комнате для персонала все так же гоняет черно-белую хронику.
— Мне нужно в банк и забрать новую машину. Составите компанию?
— Ага. Иначе рехнусь в этой комнатушке.
Мы едем через весь город в банк и возвращаемся с девятью тысячами фунтов наличными. Я добавляю их к остальным, спрятанным за стопкой книг, которыми наверняка побрезгуют даже самые беспринципные грабители.
Автосалон находится всего лишь в нескольких минутах езды, и туда мы прибываем почти ровно в четыре часа. Нас встречает Бернард — торговец, с которым я договаривалась по телефону, — после чего отводит за вагончик, где припаркован мой новый автомобиль. Бернард забирает у меня ключи от «фиата» и предлагает осмотреть маленькую красную «Микру» и совершить пробную поездку.
Торговец уходит, и я деловито обхожу машинку. Несколько раз пинаю шины и завожу двигатель.
— Вы разбираетесь в машинах? — интересуюсь я у Клемента.
— Немного. Хочешь, чтобы я глянул под капот?
— Да, было бы неплохо.
На поиски ручки открывания капота уходит пять минут, и буквально через тридцать секунд Клемент расписывается в своем полнейшем непонимании увиденного под крышкой.
— Прости, пупсик. Ничего похожего на то, с чем я когда-то возился.
— Ну и ладно. Давайте тогда прокатимся немного.
Несмотря на то что салон пропах дешевым лосьоном после бритья, а на сиденьях красуется несколько пятен сомнительного происхождения, машинка показывает себя совсем неплохо. Это, разумеется, не «фиат», да и пробег у нее приличный, но год-два она, надеюсь, прослужит.
Когда мы возвращаемся на стоянку, Бернард уже поджидает нас с ворохом всяких бланков, что мне предстоит заполнить.
Полчаса — и я гордая обладательница автомобильчика «Ниссан-Микра» и пачки пятидесятифунтовых банкнот.
В магазин мы прибываем всего за тридцать минут до назначенного визита Стерлинга, и когда я переступаю порог, нервы у меня уже звенят что колокольня.
Как ни надеялась я скрыть дурные предчувствия, Клементу мое состояние становится очевидным.
— Не переживай, пупсик. Скоро все закончится!
— Да знаю я, просто на дух не переношу этого типа. Бесит он меня, и все тут. От мысли, что придется находиться с ним в одной комнате, пусть даже всего несколько минут, у меня мурашки по коже бегут.
— Ну и не встречайся с ним тогда. Давай я все улажу.
Предложение, должна признаться, весьма искушающее, вот только ради достижения ощущения завершенности я должна взять себя в руки. Мне необходимо быть уверенной на все сто процентов, что Стерлинг раз и навсегда исчезнет из моей жизни.
А если уж быть честной до конца, то меня беспокоит и склонность Клемента разрешать конфликты посредством жестокого насилия. При неверном подходе противостояние запросто может обостриться. И потому мне совершенно не хочется рисковать, что в последнюю минуту все пойдет наперекосяк, если старик-вымогатель каким-то образом спровоцирует Клемента. После всего, через что мне пришлось пройти, я просто хочу закончить эту эпопею.
— Спасибо большое, Клемент, но эту встречу должна провести я. Хочу быть уверенной, что вопрос закрыт.
— Как скажешь, пупсик. Тогда я посижу в задней комнате, просто на всякий случай?
— Вот это весьма кстати, спасибо. Только обещайте, что не будете вмешиваться, если только я вас не позову.
— Что, даже разок стукнуть нельзя?
— Боже, я была бы только рада этому, но нет. Пожалуйста, оставайтесь в комнате для персонала.
— Не боись, под ногами путаться не буду.
Я забираю со склада наличные, добавляю тысячу от Бернарда и складываю все деньги в пакет. Да уж, давненько в моем магазине не водилось столько наличности! Я созерцаю пачки банкнот в пакете и стараюсь подавить гнев. Все это придется отдавать за долг, который никогда не был моим! Допустим, на кольцо и машину я не раскошеливалась, но вот десять тысяч за золото по-настоящему жалко.