– Откуда ты знаешь?
– В изолятор с компанией не сажают – вот откуда. Он нам порядочную поблажку сделал, и с чего бы, спрашивается? А с того, что на него комиссия давила, но ему это совсем было не по душе.
Ерик выгнул спину, уперев руки в поясницу, потом встряхнулся всем телом и улёгся на живот.
– Что им надо-то было, комиссии? – лениво поинтересовался он.
Действительно, что же им было надо?
– Бывает, перед назначением на стажировку из какого-нибудь городского подразделения приезжают человека себе присмотреть, – медленно начал Ким. – Но эти… Знаешь, эти были какие-то не такие. Они смотрели что-то другое.
И внезапно, при взгляде на Ерика, у Кима появилась догадка – что именно. Точнее, кого.
До сих пор дикарь был сплошной обузой и докукой, и Ким как-то упустил из виду, что Ерик-то у них – уникум. Ребёнок с Открытой земли, музейная редкость. То-то этот тёмный так уставился…
– Ерик, – медленно начал Ким. – А что там вообще, снаружи? В смысле… как у вас там?
Дикарь перевернулся на бок и окинул Кима взглядом спокойного превосходства.
– А что рассказывать? Видеть надо.
«Да… – подумал Ким, вспомнив Ерикову психограмму. – Такое надо увидеть».
Он прикрыл глаза и постарался вообразить себе траву: какая она на ощупь, как пахнет, насколько далеко и широко может расстилаться. Огромное, невообразимое пространство. Горизонт… Как вообще выглядит горизонт? Конец Земли, над которым… что? На какой высоте воздух превращается в небо? И на какой высоте небо превращается в пустоту космоса?
– Значит, град, ураган, ливни – это всё не самая жопа, это, считай, по нескольку раз в день, – деловито начал дикарь. – Самая жопа – это Магнитка или пыльник. Тут всё одновременно, куда бежать, не знаешь. Справа песок в воздухе стоит, слева разряды бьют, впереди воронка, сзади, глядишь, уже камни летать пошли, а на месте стоять – раздавит к едрене матушке. И ещё всё это вертится, так что либо закапывайся кротом, либо крылья отращивай. Крылья – не поможет, потому что наверху ветер унесет стопудово.
Потом. Рыси здоровущие, – растянувшись на спине, Ерик подложил руки под голову– Дерут так, что будьте-нате. Я-то их валил, а вашего Томина порвали бы, зуб даю. В три минуты. Они ведь как: на деревьях любят ныкаться, пока глаза на тебя не вылупят, не заметишь. Поэтому в лесу наверх все часто смотрят. И вниз тоже, потому что болота. И по сторонам, опять-таки, потому что волчары. Волчары – они стаями, а рыси поодиночке; но волчар, в случае чего, на дереве пересидишь, а рысь… Ну ты понял. Да, и самый финиш – это клещ и мошка. Ох, мошка-а… До костей обгладывает. Потом…
– Ерик, – просительно перебил Ким. – А хорошее там что-нибудь есть, а?
Дикарь подумал:
– А то! Рыба жирнючая, если знать, где ловить. На решётку её, да шишек в уголья несколько штучек кинуть… Да, шишки. Орехи в них. Пару дней про держаться можно, хотя с кабанцом, конечно, не срав нить – ох, друг, кабанец с корочкой, да с редькой, да со слизуном, это… Рысей тоже жрать нормально, только сухо и жёстко: ты их сперва в лопухи давленые и закопай, а дней через пять…
– Блин, а кроме жратвы?!
Ерик неприязненно посмотрел на Кима и пожевал губами. Он явно полагал, что тема жратвы раскрыта не полностью.
– Свои там, – пробурчал он, откидываясь обратно на спину– Вот самое хорошее что. Не ваши, мутные, а нормальные.
И больше из него ни слова было не вытянуть.
Глава 5
Бабочки и механика
В изоляторе пришлось просидеть ровно сутки. Как предположил Ким – до отъезда комиссии. Вечером Гриша Ярцев принёс нарушителям сухой паёк. Хоть это и было против правил, на пороге он задержался и сочувственно протянул:
– На самом деле перегнул Ли, конечно.
– Всё справедливо, – отозвался Ким. – Нарушение дисциплины – изолятор.
– Да не, это-то ладно, – Гриша замялся. – Я про проверку боем. Ты по делу возник, в общем-то. Нечестно это было. Только с чего ты так на того мужика насыпался?
– Не знаю, – буркнул Ким: он не привык к одобрению и почувствовал себя неловко. – Понесло.
На самом деле всё он прекрасно знал, но делиться этим ни с кем не собирался. Никогда. Нет, надо срочно брать под контроль эти подарочки, которые преподносит ему собственный мозг… Только как?
С утра пораньше в изоляторе ожил динамик и приятным голосом сообщил, что их ждёт пропесочивание. Ерик был отправлен к Томину, и Ким посоветовал ему со всем соглашаться. А сам двинул к Бэлле.