Звонит домашний телефон. Стою, смотрю на него, как пришибленная. Боюсь ответить. Снимаю трубку. Майя.
- Катюня, добрый день. Ты чего пропала. Я ждала твоего звонка. Мы же договорились в детский магазин прогуляться. Ты что молчишь? Ну?
- Майюш, привет! Все нормально. Я плохо ночь спала. Сегодня дома буду, книжку почитаю, отдохну. Мне же завтра рано утром в областную больницу ехать на УЗИ. Помнишь? Вот и хочу отдохнуть перед поездкой. Так что не ждите меня сегодня. Пашку поцелуй за меня. Да, может что-то купить нужно. Нет, ладно до встречи. Да, конечно приеду, позвоню.
Разговор с Майей завершаем на позитивной ноте. Я как полная дура стою и слушаю короткие гудки.
У меня какое-то раздвоение личности. Такое чувство, что во мне борются два человека. Первая совестливая Катюня. И ей ужасно стыдно за то, что вторая Катя, как мерзкая лгунья и предательница, обманывает свою подругу Майю. Первой Катюне, жутко противно, что эта вторая мерзавка занималась сексом, отдалась чужому женатому мужчине. Меня накрывает раскаяние, и я начинаю горько плакать сама над собой.
Сколько рыдаю, не знаю, чувствую, что вместе со слезами улетучивается и горечь. Вытираю слезы, открываю кастрюлю с кашей. Ем на автомате.
Спустя несколько минут мне легчает, и на сцену моего моноспектакля выходит другая моя личность - вторая Катя. Она считает, что ничего страшного не произошло. Уговаривает меня, что мужчина не чужой, а отец ребёнка. И жена - это его головная боль, это не моя проблема. Он обманывает свою жену, пусть ему и будет стыдно. Тебе, дорогая, стыдиться и терять уже нечего, шепчет мне моё второе Я. Выпив чая, окончательно прихожу в себя. Правда, ещё немного печалюсь по поводу обмана Майи, но и здесь плохая девочка Катя находит аргументы: объяснишь все потом, Майчик сама говорит, что у каждого своя жизнь, и поступать надо так, как удобно тебе.
На следующий день я вместе с Валерой еду в областную больницу. Он очень обходителен, предупредителен и внимателен. Читает заключение специалиста УЗИ, радуется тому, что у меня все хорошо.
Во время обеда в ресторане на мои слова о том, что предположительно, по словам узиста, плод женского пола. Он без тени сомнения заявляет, что у него могут быть только мальчики. Моя первая хорошая личность по имени Катюня, вздыхая, пытается образумить вторую мерзавку-Катю тем, что человеку, сидящему напротив, на меня и нашего общего ребенка плевать с высокой колокольни. Из нас двоих он единственный не испытывает никаких иллюзий и угрызений совести, потому что живёт так, как хочет только он сам.
- Катюша, что-то случилось, ты в лице изменилась? Плохо себя чувствуешь? Может водички? - озадаченно с искренним сопереживанием говорит мне Валера.
Ну, вот, видишь, он беспокоится о тебе, переживает, вторит ему гнусная Катя. Ну да, а что ты хочешь, чтобы он поступился своим благополучием ради тебя. Скажи, что он - подлец, и пошли его к черту, парирует порядочная Катюня.
Слушая перепалку своих мыслей, я просто смотрю на Валеру, молчу и вздыхаю.
Из областного центра возвращаемся автобусом. Перед отъездом заходим на центральный рынок за фруктами и в магазин за одеждой для беременных. Мужчина все оплачивает, денег не жалеет. Домой возвращаемся поздно.
Для снятия усталости я сразу иду в душ. Валера заходит без стука и начинает меня мыть, нежно оглаживая округлости.
- Катюша, ты такая красивая! Тебе идёт беременность, она сделала тебя ещё более женственной. Посмотри какая у тебя шикарная грудь, а бедра. Сказочное тело!
Он поворачивает меня к себе спиной, нежно трет мою спину, попу, ноги, проходит по внутренней поверхности, касается лона. Во время всех действий говорит мне приятные слова. Слушая его, я беззвучно роняю слезы. Плачу от жалости к себе и от того, что все это очень быстро закончится, и я снова останусь один на один со своей безысходностью.
Ночь мы проводим в нежном сексе, которого я сама хочу. Впервые, демонстрируя свое желание и готовность к близости, проявляю инициативу. После секса сладко сплю в объятиях любимого мной мужчины. Утром он меня кормит вкусным завтраком. Потом мы расходимся по делам.
Я иду в женскую консультацию к Ирине Львовна. Вернувшись в квартиру на кухонном столе вижу вазу с цветами, денежные купюры и записку: "Квартиру был вынужден сдать. До конца недели её нужно освободить. Мебель можешь забрать, я её выкупил. Денег на первое время хватит. На плите обед. Поешь. Береги себя!"
Сажусь на стул. Сначала сижу тихо, затем начинаю подвывать, потом выть в голос, как раненая волчица. Как перебираюсь на диван, не помню. Просыпаюсь в позе эмбриона от настойчивых звонков и ударов в дверь. В надежде, что это он вернулся, подскакиваю и несусь, открываю с криком:"Валера!"