После этих слов нянька хватает меня за руку, дергает и быстро идёт. Я пролетаю вперед и чуть не падаю. Она тащит меня, не оборачиваясь.
Останавливается только перед входом в подвал, толкает ногой дверное полотно, начинает спускаться. Со света в темноте ничего не вижу, но чувствую босыми ногами холодные и мокрые ступени. Проходим два пролета.
Тонька вынимает из кармана ключи, отворяет скрипучую дверь кладовки, толкает меня внутрь и даёт пинка.
Я кубарем влетаю и падаю на пол, что-то зацепив в полете ногой. На меня сверху валится всякая ерунда.
Ничего не понимаю, но слышу грохот захлопнувшейся двери, скрежет замка и голос няньки.
- Да, вот посидишь в темноте и холоде, блядь такая, так сговорчивее станешь! Ишь, королева белобрысая, слово взрослого ей не указ!
Голос становится глуше и пропадает совсем, понимаю, что мучительница моя ушла.
Остаюсь в полной темноте и тишине. Мне страшно так, что зубы стучат. Мой страх сродни ужасу, который просто обволакивает, как липкая масса.
Чувствую, что мои трусы мокнут. Понимаю - описалась. От ужаса и стыда начинаю плакать.
Со временем мой плач переходит в рев, потом в вой. Сколько времени вою, не знаю, вероятно выбившись из сил, засыпаю прямо на холодном полу.
Просыпаюсь от холода. Меня трясёт.
Открываю глаза, ничего не вижу.
Привыкнув к темноте, начинаю различать предметы. Вижу фуфайку на гвозде. Встаю, но достать до неё не могу.
Нахожу ведро, переворачиваю его рядом с ватником, залезаю наверх, тянусь. Сразу ничего у меня не получается. Только с третьего раза, подпрыгнув на ведре, мне удается скинуть одежду с гвоздя.
Ценой моей смекалки становится падение на пол и удар ведром.
Скулю от боли и обиды. Потираю ушибленное место. Встаю и натягиваю на себя фуфайку, в которую оборачиваюсь практически два раза. Сажусь на ведро.
Опять смотрю по сторонам. Вижу зайца без уха. Тянусь за ним, достаю, прижимаю к себе.
Осматриваюсь еще, нахожу глазами деревянный ящик.
Делаю несколько шагов в его направлении, забираюсь сверху. Закутываюсь в ватник с ногами, обнимаю ушастого, засыпаю.
Мне тепло, нет даже жарко. Я валяюсь на берегу реки. Пропускаю сквозь пальцы мягкий желтый песочек. Рядом на лоскутном покрывале мамка моя весело переговаривается с папкой. Он режет арбуз.
Зелёный великан с хрустом трескается и разваливается на две части. Папа ставит половину с красной сочной мякотью рядом со мной и даёт мне ложку. Я выковыриваю красные шарики и запихиваю их в рот. Мне сладко, вкусно, весело. По-моему подбородку стекают сладкие дорожки. Мама с папой надо мной смеются. От смеха мне становится снова очень жарко.
Мамочка трогает мой лоб прохладной рукой, смотрит на меня взволнованно.
- У ребенка сильный жар. Срочно несите её в изолятор.
Чувствую, как взлетаю и парю в воздухе.
Слышу щебет птиц, вижу поле цветов. Я снова с мамой.
Она странная какая-то. Бледная очень, в белом халате. От неё неприятно пахнет чем-то резким и горьким.
- Ну, деточка, открывай глаза. Милая моя, давай, давай, пей. Да, горько, а что делать, лекарства всегда горькие.
Мне что-то ужасно противное вливают в рот. Эта гадость обжигает внутренности. Я начинаю плакать.
- Мамочка, папочка, заберите меня! Я к вам хочу. Пожалуйста, пожалуйста, заберите меня! Я буду всегда слушаться вас, буду все делать. Только заберите меня. Я умру, умру здесь! Мне плохо, очень плохо!
Снова куда-то проваливаюсь. Меня опять гладят по голове. Слышу голоса, но глаза не открываю, не хочу.
- Как могло такое случиться с ребёнком? Что значит сама спряталась в подвале? Не понимаю, почему в вашем детском доме дети могут сами в подвал зайти. Ну, ладно, да, ребятишки шкодливые. Это понимаю. Но почему этот ребёнок в таком изможденном состоянии? По документам девочке пять лет, но виду и весу ей больше трех лет не дашь. И что за синяки по всему телу? А что с родителями ребёнка? Пьющие, лишены родительских прав? Погибли! Родственников искали? Едет тетка уже. Ну, хорошо, что хоть кто-то у малышки есть.
В больнице нахожусь долго. Меня лечат от ангины и воспаления лёгких. Сильно кашляю и хриплю. Меня всю искололи. Трудно сидеть на попе. Я не жалуюсь, терплю.
Сегодня утром в палату на осмотр приходит тётенька доктор. Холодной штукой водит по моей груди. Теперь уже знаю, что она слушает мои лёгкие.
- Катя, открой ротик. Молодец!
- Горло лучше. Дыхание жесткое, в лёгких хрипы. Тамара, выпишите девочке дополнительное питание, молоко, творог, сметану, масло каждый день, - говорит врач медсестре. - Ребёнок совсем ослабленный. У неё вид дистрофический.