ворил с отцом и матерью семейства. Они в один голос сказали,
что лучше получить деньги.
– Дом лучше и просторнее, чем этот, в котором сейчас жи-
вем, мы всегда купить сможем,– сказала многодетная мать.–
Главное, чтобы у него был большой участок земли под сад и
огород. А у Вас – совсем маленький! И купим дом не за пятьде-
сят тысяч долларов, а дешевле! Зато на оставшиеся деньги оде-
нем и обуем детей, кое-что нужное по хозяйству купим. Вот,
баркас новый надо купить, мужу рыбу промышлять. На ста-
ром в море выйти страшно – потонуть можно. Пару швейных
машинок купить: дочкам уже по двенадцать лет, пусть одежду
шьют, я научу! Как говорят, надо удочку в руки дать, а не рыбу
на один раз поесть.
– Тогда договорились. Продаю дом официально. С полу-
ченных денег плачу все налоги. Что останется – отдаю Вам,–
решил Андрей. – Но это будет сразу перед нашим отъездом – в
конце июля. И просьба у меня будет: не говорите никому об
этом. А то сами и без денег останетесь, и нас под монастырь
подведете!
129
Андрей продал дом, получил оговоренную с армянами сум-
му, сходил в налоговую инспекцию, заплатил досрочно нало-
ги с суммы продажи, получил необходимые справки об этом.
Перед отъездом, 30 июля, сходил и отдал деньги многодетной
матери. Решил, что лучше ей, чем мужу. Целее будут.
1-го августа семейство Андрея на самолете вернулось в
Мюнхен, а 3-го на автомобиле отправилось в путешествие по
Франции.
За десять дней они пересекли страну с севера на юг, двига-
ясь вдоль западного побережья, и за такое же время вернулись
обратно, но уже вдоль восточной части страны. За неделю до
начала нового учебного года оказались в Мюнхене. Сразу по-
явилась Марта, которая увезла Агнию к себе в поместье.
Андрею не давало покоя знание о последнем кладе, зало-
женном отцом в тоннеле под городом. Год назад он отказался
от идеи его изъятия. Да и сейчас он понимал, что одному это
сделать невозможно. Однако голова продолжала придумывать
различные варианты. Последний показался ему наиболее пер-
спективным. Толчком к его рождению послужило знание того,
что этот клад – самый крупный из всех заложенных отцом.
«Если нельзя взять все, то лучше получить половину, чем
ничего! А как можно ее получить? Только привлекая тех лю-
дей, которые способны его достать, и при этом не смогут нас
кинуть. Поэтому связываться с криминалом – себе дороже!
А вот если рассказать Марте, что я знаю, где находится клад,
заложенный отцом, и привести доказательства того, что это
личный клад семейства фон Бюлов, заложенный для спасения
130
семейных ценностей перед оккупацией страны, то делиться ни
с кем не надо. Необходимо посоветоваться с юристами, право-
ведами, является ли такая захоронка кладом или нет? Или ее
можно считать тайником, поскольку известно ее местонахож-
дение и имеются неопровержимые доказательства принадлеж-
ности клада конкретным людям, которые его и найдут. Надо
ли в этом случае делиться с государством половиной найден-
ных ценностей, поскольку тайник расположен под землей,
принадлежащей государству? А поскольку изъять ценности в
тайне самим не удастся, то можно сделать из всего этого теле-
шоу общебаварского масштаба, а то и всегерманского! Пауль,
кажется, жаловался, что его телестудии не хватает известно-
сти и рекламы? Вот и предложить освещать это событие в ре-
альном масштабе времени по кабельному телевидению, пред-
варительно его хорошо прорекламировав! Да за одну рекламу
во время трансляции поиска и изъятия клада можно получить
огромные деньги! Только все надо хорошо подготовить, чтобы
не было сбоев. Подожду, когда Марту и меня официально при-
знают кровными родственниками, тогда с ней и переговорю.
Мне не к спеху».
В середине октября Марта сообщила, что принято офици-
альное решение о признании их кровными родственниками
по отцу. На основании этого она завещала все принадлежащее
ей имущество племяннице – Агнии. Завещание зарегистриро-
вано у нотариуса.
«Пора составить разговор с Мартой о кладе. Только все
надо хорошо продумать, чтобы она не решила, что я тянул вре-
мя специально до официального признания нашего родства».
* * *
131
В середине ноября Андрей созвонился с Мартой и догово-
рился о встрече. Поехал он к ней один, чтобы ничто не поме-
шало разговору.
– Марта! Я хочу открыть тебе одну семейную тайну, кото-
рую поведал отец моей матери прежде, чем они расстались.
Весь прошлый год я проверял, не раскрыта ли она, и только
недавно убедился, что она еще существует!
– Андрей! Если эта тайна плохо характеризует нашего отца,
то я ничего не хочу о ней знать! Мне и так хватило в жизни
огорчений, причиненных им моей матери и мне.
– Я бы не сказал, что эта тайна порочит нашего отца. Но,
если тебе неинтересно, тогда извини за беспокойство!
– Заинтриговал, а потом в кусты! Рассказывай, мне очень
любопытно.
– Перед расставанием отец сообщил моей матери, что сде-
лал тайник, в котором спрятал большую часть семейных цен-
ностей, опасаясь их изъятия в случае поражения Германии в
войне. Это произошло в 1944 году в Мюнхене. Даже нарисовал
план, где этот тайник расположен. В детстве я часто разгляды-
вал этот план, поэтому хорошо его запомнил. К сожалению,
оригинал не сохранился.
– Этого не может быть! Все ценности были спрятаны в на-
шем поместье, и после войны, когда стало ясно, что никаких
конфискаций не будет, моя мать их достала, и они до сих пор
хранятся в депозитарии банка.
– А ты уверена, что твоя мать знала обо всех ценностях,
принадлежащих семье?
– На сто процентов поручиться не могу, но перед смертью
мать обязательно бы рассказала об этом!
132
– Тогда слушай дальше. Летом 1944 года, находясь в Мюн-
хене, отец сделал тайник в подземном тоннеле, по которому
организован сброс сточных вод. Туда были спрятаны очень
большие ценности. Что там было заложено, он заставил мать
выучить наизусть. Я прекрасно все помню. Список ценностей
у меня с собой. Вот, смотри,– Андрей протянул Марте лист бу-
маги с перечнем ценностей.
Та впилась в него взглядом, прочитав несколько раз.
– Не верю! Это какая-то ошибка! У нас не могло быть та-
ких богатств. Мы, конечно, состоятельные люди, но чтобы на-
столько! Скорее всего, это не семейные ценности.
– Мать мне сказала, что, по словам отца, в тайнике имеется
письмо, в котором подтверждается принадлежность спрятан-
ных ценностей нашей семье. Там имеется письменное свиде-
тельство банкира Готлиба Хенке о том, что эти драгоценности
были изъяты отцом в его присутствии из депозитария банка, в
который были положены им еще в 1937 году.
– Отец женился в 1938 году. Значит, эти ценности принад-
лежали лично ему, раз о них ничего не было известно моей ма-
тери!
– Очень может быть! У тебя отличные адвокаты. Надо бы
дать им поручение выяснить, будет ли считаться этот тайник
кладом, и тогда половину ценностей заберет государство, или
его можно считать тайником, принадлежащим нашему отцу.
Тогда ни о какой дележке с государством не может быть и речи!
– А разве нельзя нам самим вскрыть тайник и изъять из
него все ценности? Нам ведь не нужно афишировать их нали-
чие!
133
– Ничего не получится! Нам самостоятельно не добраться
до тайника. Я специально записался на экскурсию, проводи-
мую по подземным тоннелям туристской фирмой, все осмо-
трел и понял, что это невозможно.
– Почему?
– Сам тоннель, в котором спрятан тайник, закрыт толстой