— Тогда и закуску покупать не надо. У меня с собой есть палка сырокопченой краснодарской колбасы, несколько яблок, да еще почти половинка буханки черного хлеба осталась.
— Вот и хорошо! Значит, после ужина устроим небольшой сабантуй!
Поужинав в ресторане гостиницы и совершив небольшой моцион по Фриденштрассе, «сокамерники» удобно разместились в своем номере в креслах вокруг небольшого столика. Выставив в центре его бутылку водки, а вокруг нее в тарелках порезанную колбасу, хлеб и яблоки, достали стаканы и разлили живительную влагу.
— По 150 для рывка, потом по-немецки: по 20 грамм для поддержания настроения, — прокомментировал свои действия Борис.
— За знакомство! — провозгласил первый тост Андрей.
Стаканы быстро опустели. Несмотря на обильный ужин, твердая краснодарская колбаска прекрасно прижилась в их желудках.
— Борис! Что ты хотел найти для себя в этой поездке? — спросил Андрей.
— Не понял! А что можно здесь найти? Поехал просто посмотреть заграницу: города, музеи, дома, людей. Хочу привезти домой кое-что из шмоток, отдохнуть, наконец!
— Чем ты занимаешься?
— Работаю в секторе управления культурой Вологодской области!
— Эка ты загнул! Я бы так не сумел.
— Хочу твой вопрос адресовать тебе, посмотрю, что ты на него ответишь!
— Ну, со мной все просто. Ведь ты знаешь, что я преподаватель и писатель. Сейчас пишу новую книгу: приключенческий военный роман с элементами фантастики. Место действия — Берлин, время действия — перед началом последней войны. Чтобы не сделать больших ляпов при описании места событий, посчитал необходимым съездить сюда, своими глазами посмотреть те места, о которых собираюсь писать.
— Тогда зачем ты выбрал такую поездку, куда, кроме Берлина, включены еще два города?
— Да я рад, что хоть в такую дали возможность поехать! Трижды писал заявления, и трижды различные комиссии не пропускали. И, главное, молчат, не говорят причину отказа! Хотя догадываюсь — я же беспартийный! Наконец, не выдержал, записался на прием к секретарю краснодарского крайкома по идеологии, четыре месяца ждал, пока принял — и тогда все ему выложил. Объяснил, для чего мне такая поездка нужна. А он и говорит: «Зачем Вам куда-то ехать? Картами Берлина пользуйтесь! Могу посодействовать в их приобретении». От карт я, конечно, не отказался, но заметил, что достоверность достигается не картами, а личным присутствием на месте описываемых событий. «Комиссии для того и рассматривают претендентов на поездки за границу, чтобы отобрать лучших, в первую очередь членов партии и комсомольцев!» — говорит. А я, значит, худший? Тут меня такая злость взяла: книга про операцию наших разведчиков в предвоенный период в центре Германии, материала — масса, а он мне карты Берлина сует! В общем, ушел от него несолона хлебавши. Написал письмо прямо Андропову в Москву. Все описал, как было, ничего не прибавил и не убавил. И через месяц сообщили, что дали эту путевку в турпоездку.
По уму, конечно, делать мне в Дрездене и Франкфурте нечего, и десяти дней на один Берлин мало, не то, что шесть! Жалко, можно бы было не ехать в те два города, а тут время провести, собирая материалы для книги! Ведь и деньги у меня для проживания в Берлине есть: три мои книги изданы тут, в ГДР, и счет в местном банке открыт, на который переведен гонорар. Местное издательство письмами забросало, хотят еще кое-что мое напечатать, правда, не фантастику, а мои исследования дольменов — я ведь кандидатскую на них защитил. Да только наши чего-то выкобениваются: не нравится, что счет мне здесь открыли и на него гонорар перевели, а не в СССР. В издательство бы тоже надо сходить, поговорить. А кто отпустит? «Ходите только по трое! Бойтесь провокаций! Следуйте по маршруту!» Да кто кого в прошлой войне победил: мы их или они нас? Все за дураков нас держат!
«Да, с этим писателем мы еще хлебнем горя! Ну, как и правда откажется ехать по маршруту, и останется один в Берлине? Да еще в издательство пойдет, скандал там устроит! Или в посольство, права качать. Неужели, правда, что лично Андропов ему место в этой поездке организовал? Надо доложить по своим каналам, время все исправить пока есть. Не доводить до края. Хорошо, что мы сегодня сидим, разговариваем. Скандал никому не нужен!»
— Да не расстраивайся ты так, Андрей! Может быть, все еще можно изменить!
— Как изменить? В посольство, что ли идти? Или в издательство? Ты посмотри на эти рожи: что руководителя нашего, что этого секретаря временной парторганизации! Неужели ты думаешь, что они хоть палец о палец ударят ради меня?
— Утро вечера мудренее! Давай ложиться спать, завтра с утра сначала в посольство, потом — экскурсия по Берлину, а к обеду и видно будет, что надо делать! Что-то расхотелось мне по двадцать грамм эту водку пить. Давай еще по 100 — и в койку! Отдохнуть от перелета надо, от новых впечатлений.
Борис разлил водку по стаканам.
— Ну, с приездом в Берлин!
Лежа в кровати, Андрей размышлял:
«Пока все идет успешно. Как я и думал, этот Борис из органов. Не зря его ко мне приставили. И правильно я разговор провел, и Андропова припомнил! Может быть, все же удастся в Берлине лишние четыре дня провести, попытаться найти место, где наследственная память активируется. Когда теперь меня еще сюда пустят. Да никогда!»
Рано утром Борис потихоньку встал, оделся и, чтобы не разбудить спавшего Андрея, спустился на ресепшен, где попросил разрешения позвонить по телефону. Он набрал номер, когда ему ответили, проговорил какую-то короткую фразу и положил трубку. После этого вернулся в комнату и лег в постель — досыпать.
Утром Борис задержался в номере, махнув рукой Андрею, чтобы тот шел на завтрак в ресторан один, показав на свой живот и покрутив напротив него рукой. Утвердительно кивнув, что понял жест Бориса, Андрей спустился в ресторан. Борис появился там спустя минут двадцать, довольно улыбаясь.
— Все нормально?
— Да, теперь все в порядке!
После завтрака туристы заняли места в автобусе и в сопровождении гида поехали в посольство для встречи с советником посольства по культуре, как было запланировано в их программе.
— Я думаю, что ты должен сказать представителю посольства, который с нами будет встречаться, о своем желании несколько изменить программу своей турпоездки, конечно, объяснив причину этого. Здесь работают умные люди и, если это возможно, посодействуют тебе в твоей просьбе, — сказал Борис, усаживаясь на сидение рядом с Андреем.
«Так вот для чего он ни свет, ни заря уходил из номера, а потом задержался на завтрак», — сообразил Андрей.
— Я, пожалуй, последую твоему совету. За спрос денег не берут, вдруг, что и получится.
Изложив свою просьбу и ее мотивы советнику по культуре посольства, Андрей ожидал, что решение по его просьбе будет принято только на следующий день. Однако уже после обеда в гостиницу пришел представитель посольства, представившийся Владимиров Петровичем, который сообщил Андрею, что тому разрешено проводить посещение ГДР по собственной программе. Надо только совместно с ним составить эту программу, утвердить ее в посольстве и, начиная с завтрашнего утра, неукоснительно ей следовать. А он будет сопровождать Андрея, поскольку владеет немецким языком.
Сурков Сергей Васильевич — руководитель туристской группы, был очень рад этому известию, и тому, что с завтрашнего дня не будет отвечать за такого неуправляемого туриста, как Андрей.
Индивидуальная программа пребывания Андрея в Берлине была составлена в течение часа, и Владимир Петрович отбыл в посольство для ее утверждения, сообщив, что завтра сразу после завтрака они встречаются у ресепшен и приступают к ее выполнению.
Вечером, когда Андрей и Борис после ужина вернулись в гостиничный номер, уже Андрей выставил свою бутылку водки:
— Спасибо тебе, Борис, за вовремя поданный совет! Давай, теперь мою водку приголубим за «успех моего безнадежного дела»! Да и колбаску доедим! А то завтра Вы уедете, и только через четыре дня мы встретимся.