Я подошел к трупу и потыкал его в плечо.
— Объект мягкий, даже рыхлый, распространяет вокруг себя слабый радиоактивный фон. Силу излучения и другие показатели вы можете найти в предоставленной документации. Несмотря на окружающую температуру, никаких признаков окоченения не наблюдается. Как, впрочем, и разложения. Причина смерти…
Искорка перешла в режим прожектора, зависнув ровно над телом. А я еще дополнительно включил свой фонарик и медленно просветил труп от макушки до пяток. Периодически притормаживал, давая возможность всем насмотреться, и комментировал.
— Обратите внимание на отсутствие волосяного покрова…
— Вот здесь, посмотрите внимательно, размер выпирающих позвонков явно крупнее человеческих. Скорее всего, мутация затронула все тело, а не только кожный покров… К слову, темные пятна, похожие на абразив, как у наждачки еще и выполняют функцию маскировки и скрывают объект от действия сканеров…
— Пропорции тела практически сохранены. Но, учитывая малое количество объектов для изучения, принимать это за норму преждевременно…
Я обошел синий труп и, подхватив его за плечо, перевернул на спину. В картинку трансляции сразу же попало лицо мутанта, и в чате раздалось несколько возгласов. В основном ругательные.
— Продолжаем искать причину смерти…
— Первичные половые признаки отсутствуют. Исследовать кожный покров на наличие шрамов или швов, чтобы понять, куда они делись, вы сможете самостоятельно, изменив масштаб картинки. Я же это делать не собираюсь, — на этих словах я обошел синего со всех сторон, делая общие снимки, а потом переключился на руки мутанта. Их уже приблизил, — Обратите внимание на форму измененных когтей…
— Теперь лицо… и возможно, мы обнаружили причину смерти! Отверстие на щеке, это не третья ноздря, а проникающее, оставленное тонким, острым предметом, похожим на шило. Вероятно, когтем. Вот, посмотрите…
Я приблизился и дополнительно увеличил кратность визора. Постарался просветить след от раны и понять, нет ли внутри следов токсина.
— Алекс, да всем насрать, отчего он умер, — раздался нетерпеливый голос Элизабет, которую я вытащил с какого-то важного приема. — Покажи нам лучше, как он жил вообще. Выключай уже профессора и режь его!
М-да, не так я себе представлял свое триумфальное возвращение в мир большой науки, но босс «Энигмы» была права. Пришлось «гуглить» — все-таки Мерзлота меня к такому не готовила…
— Не знаю, что вы сможете из этого понять, — задумчиво пробормотал я, отходя от мутанта, на груди которого красовался аккуратный игрекообразный разрез. — Это не человек. И не монстр в понимание того, чем торгуют на аукционе трофеев. Это нечто иное, будто оно состоит только из мышц и сухожилий.
— Прекрасно, теперь срежь верхний слой этих бугров и пробей грудину, — прозвучал незнакомый голос с канала Абрамова (видимо, он там спецов собрал).
— Так, — спокойно сказал я. — Вы там куда разогнались-то? Тоже мне, нашли себе мясника-любителя…
— Алекс, сможешь передать его в РИП? — это уже Симонов.
— Затруднительно, — я представил, что буду говорить на таможне Чайна-сектора. — Давайте поступим следующим образом: то, с чем нам всем придется иметь дело, итак понятно. Мой дрон сделает сейчас полное сканирование и по-возможности просканирует образцы. Всеми данными я поделюсь, идет?
— Идет, — разочарованно вздохнула Элизабет. — Только про мозг не забудь. И важно понять, что у них со слухом и со зрением.
Я завершил трансляцию и посмотрел на Искорку.
— Сканируй, ищи слабые места. Там, где сканер не пробивает, Хомяк тебе в помощь.
Хотел еще добавить: развлекайтесь, но осекся, понимая, что и так уже получается какое-то восстание машин. Два дрона исследуют органику, причем с пристрастием. Махнул рукой и вышел из норы.
Направился к точке предполагаемой аномалии и не спеша, по одному выманивая местных монстров, ее зачистил. Перекрыл источник и обыскал нору. Ничего полезного не нашел, ни очередных трупов, ни скайкрафта, но зато собрал сразу два ядра аномалии.
Вокруг стало еще светлее. Остатки тумана еще тянулись с одной стороны, прикрывая скальный участок. Но передо мной уже открылась довольно обширная панорама. Левее — глубокая и широкая долина. А правее проглядывался очередной мелкий каменный частокол, словно полоса препятствий на пару километров. А вот уже за ним светлели привычные пустоши. Даже цвета стали насыщенней. Без туманной дымки и камень стал насыщенно-черным, а лед так вообще разноцветным, отражая сияние на небе.