По времени Большой земли уже давно должно было быть темно. Но такое ощущение, что здесь время вообще не существовало. Как был эффект северного сияния, когда я первый раз смогу увидеть небо, так и остался до сих пор.
— Ну, будем считать, что здесь своя атмосфера и свои белые ночи.
Я поймал себя на мысли, что спать вообще не хочется. До сих было мало исследований, как в Мерзлоте работают биоритмы. Особенно пропущенные через синхронизацию. Ты мог в ночи надеть шлем и оказаться в яркий условный полдень в пустошах. А мог, наоборот, с утра синхронизироваться и проводить закат. Все зависело от часового пояса оператора и часового пояса сектора в Мерзлоте. Еще и аномалии порой вмешивались.
В каких точках часовых поясов сейчас находился я, вообще было загадкой. На «Тридцать седьмой» уже стемнело, а здесь светло, будто только-только вечереет. И сна ни в одном глазу.
Искорка отчиталась, что исследование завершено. Информация анализируется, обрабатывается и скоро будет доступна для отправки. Я уже традиционно открыл финальные выводы, разглядывая трехмерную модель мутанта с тремя подсвеченными слабыми зонами: затылок, спина (зона, где у нормального человека располагается печень), и плечи (там, где рука, собственно, крепится к лопатке).
К затылку вопросов нет, все-таки где-то мозг. Проблемы с печенью могли быть летальными, если именно она отвечает за взаимодействие организма с Энергией Мерзлоты. А связки и сухожилия, видимо, просто не выдерживали нагрузок от усиленных мутацией рук. Я покрутил проекцию, пытаясь понять, хватит ли длины клинка, чтобы эту самую «печень» пробить. Убедился, что хватит, и назначил спотам встречу у последнего источника тумана.
Каким-то образом оказался там первым и остановился метров за двести от черного склона, скрытого завесой. Все, камушки и холмы закончились, передо мной высилась полноценная гора. Источник тумана был где-то внизу, у основания скалы все было затянуто сплошняком. Плотный, белый, словно из вейпа выдохнули, туман. Он поднимался, постепенно (а первые метров тридцать практически незаметно) светлея и вырисовывая неровный каменный склон.
Из-за густоты тумана я не видел уже привычных нор. Зато красная подсветка, как у барьера, отдельными пятнами просвечивалась по всему склону. И чем больше я на все это смотрел, тем отчетливее казалось, что туман живой. Или это гора дышит, то отталкивая от себя белые завихрения, то возвращая их обратно.
Как только туман докатился до меня, снова вернулись все ограничения Ориджинала. У меня аж физически руки опустились, словно мне предстоит внеочередной подход к штанге, вместо заслуженного похода в басик после тяжелой тренировки. Расход энергии опять подскочил, а на броне засветилось несколько крошечных участков, где уже включилась регенерация.
— Ладно, чем быстрее мы это выключим, тем скорее…
Я осекся, глядя, как туман снова всколыхнулся, но в этот раз обратно не вернулся. А будто бы сдвинулся еще ближе, а потом еще, а потом распался, пропуская через себя черную массу.
Первыми появились клыки, потом остальная часть вытянутой морды. Ни глаз, ни носа, только несколько мигающих красным отверстий. По неровной, словно каменной коже, еще стекали туманные ручейки, создавая эффект, будто монстр проходит через водопад. Где-то в глубине появились силуэты плеч и края выпирающих гребней…
— Искорка, кажется, я нашел, кого будем вскрывать, — я покосился за спину, отметив, что дрон со спотом уже рядом со мной, а потом опять на монстра. — Ну, здравствуй, Мертвая голова, наконец-то встретились.
Глава 7
— Искорка, валим! — шикнул я, выпуская в монстра «Пояс Ориона» и отступая в сторону норы.
Взрывать — это, конечно, хорошее дело, но вся взрывалка у меня там осталась! Мертвая голова или даже ее старший товарищ (в прошлые посещения этого курорта она мне казался сильно меньше) рывком нырнул ко мне. А я от него! Выпустил пирамидки навстречу жуткой морде и, вскочив на айсборд, дал деру. Еще и Хомяка подхватил, чтобы не допустить ненужного сейчас геройства.
Все восемь пирамидок рванули практически одновременно, сразу же потонув в диком оре, разнесщимся над холмами. Остатки тумана развеяло, с верхушек холмов посыпались мелкие камушки, а в визор брызнуло снегом и ледяной крошкой.
Я отмахнулся, не снижая скорости, и вильнул за очередную каменную глыбу. Покосился назад, не ожидая, что пирамидки уже победили, но пытаясь понять, несется ли за мной монстр. Земля не дрожала, ни топота, ни цокота — фиг знает что у него там: лапы или копыта. Я не разглядел. И чуть не налетел на торчащий из земли осколок — сзади никого не было.