Вестовой занес поднос с двумя стаканами чая с лимоном, и вазочкой. В которой лежали сухарики и киевское сухое варенье, до которого Львов был великим любителем. Оба офицера прихлебнули из стаканов, Глеб взял со стола Хиршфенгер , выполнявший роль ножа для бумаг, и вскрыл небольшой, украшенный гербом конверт. Пробежал глазами небольшой листок голубоватой гербовой бумаги...
- Ишь ты... - протянул он задумчиво. - Валентин, как вам это понравится: моя родня, которая раньше знать меня не хотела, изволит пригласить на день ангела досточтимой тетеньки Марии Евгеньевны.
- А что? - удивился реакции командира Вяземский. - Раньше вы, Глеб Константинович, кто были? Бедный родственник. А теперь кто? Герой Отечества, особа, приближенная к императору. Как же тут не вспомнить о родственных узах и не попробовать втянуть такого родича в орбиту интересов семьи? Вон, дядюшка мой у меня уже интересовался: не собираетесь ли вы, командир, связать себя узами Гименея? Потому как если собираетесь, так у него есть прекрасные кандидатки...
- Нет, это-то понятно, - засмеялся Львов. - Просто умиляет меня эта непосредственность наших представителей высшего света. Ладно, - хлопнул он ладонью по столешнице. - Если время найдется - съезжу. Хотя очень вряд ли. Вон у нас сколько дел еще - он указал на стопу бумаг. - С одними битюгами сколько проблем. Где этих клятых першеронов искать, ума не приложу...
- Вот кстати - хмыкнул Вяземский. - Попросите у князя Сергея Евгеньевича помочь. Как-никак - владелец и глава фирмы 'Пожевские заводы князя С. Е. Львова'. У него есть выходы на заводчиков, да и своих брабансонов и датчан хватает. У него же связи в Хреновском заводе ...
Глеб промолчал. Вот же ведь: сколько времени уже здесь, а даже не удосужился разузнать о своей родне поподробнее. Идиот! Сам ведь своих бойцов учит: 'Мелочей не бывает! То, что сегодня неважно, завтра может спасти вам жизнь!', - а сам? Раздолбай! Нет, даже двадолбай!!!
- Спасибо, Валентин Сергеевич, - кивнул он, наконец. - Последую вашему совету: схожу, порадую тетеньку...
2
Бал в честь дня ангела княжны Львовой устроили в Стрельне, во Львовском дворце. Гостей, с одной стороны, было немного, но с другой - какие это были гости! Князь Юсупов, князья Ширинские-Шихматовы, князь Святополк-Мирский...
Вместе с Глебом на бал приехал Валентин Вяземский, приглашенный самой Марией Евгеньевной. Еще в автомобиле Львов поинтересовался таким повышенным интересом со стороны старой девы к дежурному офицеру штаба, и долго смеялся вместе с Вяземским, когда тот поведал о матримониальных планах пожилой дамы.
Но после красочных описаний предполагаемых невест и их остроумных характеристик, разговор коснулся серьезных предметов...
- Видите ли, командир, мне тут уже восьмую невесту сватают, - вздыхал Валентин Сергеевич с видом усталой старой лошади. - Но что я могу поделать, если мое сердце окончательно отдано наперснице вашей подруги?
- Сашеньки? - уточнил Глеб. - И кто же покорил сердце боевого офицера, с шашкой наголо кидавшегося на вражеский пулемет?
- Княжна Елена Петровна Гедианова , - тяжело вздохнул Вяземский. - И ничего из нашего романа, скорее всего, не выйдет...
- Почему это?
- Ну-у-у... - снова по лошадиному вздохнул Валентин. - У меня в кармане - вошь на аркане. И никаких видов на серьезное наследство: двух сестер надо замуж выдавать, так что все папенькино наследство - им. Впрочем, там и так немного. А Гедиановы никогда не отдадут единственную дочь за бессребреника, пусть даже и титулованного...
- Прекратить вздыхать, - коротко ударила команда. - Сколько вам нужно на брак? Ну?
- Да у вас-то, командир, откуда столько возьмется? - вскинулся Валентин. - Ну, вот я скажу: 'Сто тысяч', и что вы станете делать?
- Сто-о-о-о? - Глеб почесал нос и присвистнул, - М-да, это так сразу не решишь... Но через пару месяцев мы с вами вернемся к этому вопросу...
... А на самом балу Львова сразу захватили 'родственники'. Маркин уже давно загнал своего реципиента, что называется, под спуд, и теперь мучительно пытался разобраться в хитросплетениях родственных связей князей и некнязей Львовых...
- А как здоровье вашей крестной? - с любезной улыбкой вопрошал князь Георгий Львов . - Помнится, она очень переживала об вашем отъезде на Балканы. От треволнений даже в Карлсбад, на воды уехала, нервы лечить...
'Жаль, эта неизвестная крестная не утопилась в Карлсбадских водах!' - мысленно ругнулся Глеб, не имевший ни малейшего представления о том, кто собственно была его крестная. Но вслух сказал:
- Да, она и до сих пор жалуется на нервы, - и приятно улыбнулся. - К тому же, у нее стали побаливать почки...