– Нет, я еще поживу, – махнула рукой она. – С другим помоги.
– С чем же? – осторожно уточнила я, не спеша соглашаться.
Бабки, они ведь разные бывают. Одно дело через дорогу перевести, путь правильный указать, сумку поднести или деликатно напомнить о старческом маразме, и совсем другое – выполнять какие-то дикие просьбы.
Недаром эта старушка мне с первого взгляда показалась странной. Чуйка меня еще ни разу не подводила. Не удивлюсь, если у незнакомки кукуха давно поехала, ведь выглядела бабка смесью бомжихи и Бабы-яги из сказки.
– Да место у меня здесь рыбное неподалеку, снасти собрать поможешь? А то ведь старость, она вообще не сладкая, подкралась незаметно. Вон я только вчера девчонкой бегала, а теперича совсем немощной стала.
Я зыркнула на нее из-под ресниц. Слабостью от бабки не веяло, вон какая бодрячком, даже баул на мостовую не поставила, так и держала все время на плечах.
Первой мыслью было отказать, но тут взыграла совесть.
«Эх, Светка, – нудно завела она, – совсем ты сухарь! Пожилому человеку помочь не хочешь. Хоть бы уважение имела к ее годам. Мало того, что не беспокоишься, кто стакан воды на смертном одре подаст, так встретится тебе когда-то такая безразличная Светка, знать будешь».
И я сдалась.
– Ладно, – вздохнула. – Показывайте дорогу.
Спешить мне все равно было некуда. Момент повторной встречи с Козловым в квартире я оттягивала как могла. Может, сам включит соображалку и соберет свои вещички до моего возвращения? И пускай мы вместе снимали двушку, я, вообще-то, пострадавшая сторона, мог бы и уступить по-джентльменски.
Бабка довольно кивнула и резво засеменила к спуску на берег. Да так припустила, что я едва успевала за ней. И это, скажете, немощная старость?
Рыбное местечко оказалось под мостом, ближе к берегу. Река была полноводной, глубокой, и хоть серединка никогда не замерзала, а по краям лед был довольно крепким. Вот рыбаки и пристраивались. Я же никогда не понимала такого глупого риска и сейчас бы на лед не полезла, не будь этой старушки.
Хрусь-скрип-хрясь – пели льдины под ногами, а у меня все тело тряслось мелкой дрожью, и смех истерический разбирал. От нервов.
Вот никогда я особым альтруизмом не страдала, не стоило и начинать. Бабке треск не мешал, знай перла напролом к цели, еще и вопросами меня закидывать умудрялась.
– О любви, значит, мечтаешь? – допытывалась она.
– О какой любви?
– Большой и светлой, конечно же, – со знанием дела покивала старушка.
Хрусь-хрусь. И сердце мое замирало от каждого такого звука.
Эх, когда-нибудь меня доброта точно погубит! Лучше бы лет так через семьдесят пять, четверть от сотни я уже прожила.
– Нет. Хватит с меня любви, уже за одной погналась, только время зря потратила, – поморщилась я. – Ни большой и светлой, ни даже маленькой и грязной.
Бабка что-то прошамкала себе под нос, я не разобрала, и подарила мне несколько минут благословенной тишины. А когда мы вместе стали тянуть сеть, то опять пристала.
– Все девочки мечтают о любви. Не лукавишь ли ты, часом, детка? – Именно таким тоном, я уверена, Красная Шапочка вела допрос волка.
– Я о ресторане мечтаю, бабушка. Большом и светлом, – пробурчала я, доставая рыбу. – А мужики – дело наживное. Все равно среди них нет тех, на кого можно было бы положиться.
– То есть хочешь ответственного?
– Ну а кто такого не хочет? – хмыкнула я. – Вот вроде женщины и заявлены слабым полом, а на деле постоянно приходится быть сильными.
– Ага-ага, – кивала старушка. – И обязательно красавчик должен быть, да?
– Да боже упаси, – фыркнула я, брезгливо вытирая ладони снегом. Теперь я не только замерзла, но и рыбой провоняла. – Лучше чудовище. Истину, что мужик рядом с женщиной должен быть чуть краше обезьяны, еще никто не отменял. Хватит с меня красавцев.
И опять Козлов вспомнился. Прямо все зубы разом заныли.
– Какие у тебя интересные вкусы, деточка, – заулыбалась бабка. – Не думала я, что с первого раза в яблочко попаду.
– Что-то я перестала улавливать нить нашего разговора.
– Проведешь меня, говорю? Сама я добычу не дотащу. Старость же.
– Ну да, ну да, – скрипнула зубами я.
Похоже, эта старуха была той еще аферисткой! Прилипала к какому-то порядочному человеку, почти что ангелу, и пользовалась его добротой как рабом на галерах.
Бабка жила в какой-то халупе неподалеку от реки. Домик был не просто старым, ветхим даже, а, казалось, мог в любой момент упасть от порыва ветра. Но нет, скрипел да держался. Весь в хозяйку.