— Слишком много думаешь. Иногда можно положиться на удачу. Сейчас наша основная цель — добыть меч и спасти твою маму, об остальном же позаботимся потом.
— Тогда зачем нужно обращать меня? Я же все равно буду пахнуть человеком, пускай чутка меньше. Сил особо не прибавится. От погони удрать не смогу. Еще и не факт, что меч примет меня. Одни минусы. — Вздохнула я, искренне не понимая, зачем это нужно.
— Ты успеешь набраться сил до вторжения Андоса. Ну и убить тебя обычным оружием уже никто не сможет, что тоже немаловажно. Мечом сможет воспользоваться твоя мать. Но будет один крохотный нюанс. Мы оба ощутим усталость. Тем более я совсем недавно был отравлен, поэтому стану гораздо слабее. Тебе придется мне помогать.
Повторно исследовав пещеру взглядом в попытке успокоиться, а затем вновь осмотрев слишком расслабленного для нынешней ситуации принца, во мне зародилась некая уверенность и надежда на нашу победу.
— Я согласна.
— Уверена? — Вздернул бровь Эйдос, перекатившись в сидячее положение. Его глаза упорно высматривали в моих истину, но я и вправду была уверена в своем решении. Оно было самым рациональным в нашей ситуации.
— Если я и вправду метис, тогда твое обращение должно пройти как и мое. То есть полноценно оно займет две недели. Завтра силы твои возрастут почти в два раза.
— Об этом не упоминалось в книге Ятроса. Почему метисы такая редкость, что про них ничего не известно?
— Васильяс долгое время воспроизводили потомство меж семей. Женщины погибали и даже не все успевали выносить плод. Тогда вампиры начали размножаться с людьми, но женщины были предусмотрительны и многие избавлялись от вампирского детеныша. Поскольку вампиры были под властью людей, они не могли контролировать рождаемость. Тогда-то некоторые решили воровать женщин, чтоб они воспроизводили потомство. И так было до тех пор, пока не появились Антистаси. Они приструнили нас, и с ними не было желания заводить потомство. Единицы Антистаси проживали в городах, не зная о своей принадлежности или отказавшись от судьбы охотника. Их было мало, поэтому и шанс рождения метиса был невысок. Я за свои триста лет не встретил ни одного, кроме тебя и меня. Наверняка они есть, но как их распознать — загадка для меня.
Повисло тяжелое молчание, пропитанное сыростью и затхлостью.
— Насчет метисов… А не может ли им оказаться и Ятрос? — Спросила я, вдруг осознав, что телепатия наверняка досталась нам неспроста. — Мы можем общаться с ним телепатически. Его я могу слышать в своей голове, не глядя ему в глаза. Ни с кем другим у меня такое не выходило, кроме тебя и него.
— Вполне может быть и такое. Разберемся с этим позже.
Эйдос упорно смотрел на мою шею, наверняка обдумывая повторно всю ситуацию. Я же заново прокручивала весь разговор в голове и ясно осознавала, что другого выхода, как обратить меня, у нас нет.
— Уверена? — Второй раз спросил принц, на что получил мой согласный кивок.
Величественная фигура поднялась с дряхлой кровати, учащая мое сердцебиение, и примостилась с левой стороны от меня. Эйдос оказался слишком близко, чтоб дать передышку частому пульсу. Все тело пылало от паники и, вероятно, при других условиях я бежала бы от обращения без оглядки, только сейчас выбора действительно не было. Мои ноги стали ватными и слились с просевшим матрасом, когда принц поцеловал меня. Мои губы отказывались расслабляться первые десять секунд, но нежность принца, его ладони на моей талии и щекочущие щеки шелковые волосы сделали меня податливой. Наши языки ласкали друг друга, еще больше открывая мое нутро перед принцем. Мягкие губы опустились к шее, присасываясь к ней, а я только и могла вздыхать от каждого действия Эйдоса. Резко, одним моментом принц воткнул в мою шею клыки, но сразу обращать не стал, наверняка насыщаясь моей кровью в последний раз. Потом шея начала холодеть, пуская по венам мороз. Легкий дурман обуял меня. Однако чувство эйфории от страстного поцелуя быстро сменилось на головокружение, ломоту во всем теле и тошноту. Внутренности словно разрывались. Если бы была на ногах, наверняка бы уже упала, ведь колени предательски дрожали. Тело становилось тяжелее и едва держало мою душу в себе. Сердце покалывало от дрожи, бьющей изнутри. Принц придержал меня за талию и уложил к себе на колени. Я не помню, кричала или нет, не помню ничего, что происходило вокруг. Мне кажется, я потеряла сознание, а когда очнулась, ощутила себя совершенно иначе. Холод сменился жаром. Тело покрылось липким потом и обмякло, но все же мне показалось, что оно стало сильнее. Глаза, казалось, видели каждую мелочь. Каждый звук давил на мозг. Каждый запах бил по носу. Зубы болели.