— Что вы здесь делаете?
— Пришли поговорить.
— О чем же мне с таким отродьем говорить? — Грозный голос королевы давил на уши.
— Будь добра, скажи, где Агнес и Просфора?
— Зачем тебе девочки?
— Убить. Как и тебя.
Королева попятилась в угол, обратив внимание на меч в руках Эйдоса.
— Я знала, что ты окажешься бракованным. Твои глупые идеи вечно раздражали меня. Когда ты родился, перенял больше генов от своей матери Скупидьи. Черные волосы, сильное тело, спокойствие, несвойственное маленькому ребенку. Ты разочаровал меня с первого взгляда. Но я надеялась, что ты будешь достойным наследником престола, несмотря на все твои недостатки. — Королева бросалась жестокими словами в адрес принца, понимая, что в бою одолеть его не удастся. Ей лишь оставалось ранить его морально. Но Эйдосу все эти слова были безразличны.
— Ближе к делу, — процедил принц.
— Ты, оборванец, еще и смеешь мне указывать? Ты самый бесполезный из всех моих детей. Самый слабый и беспомощный. Без Какоса от тебя не было бы никакого смысла на поле боя. Ты даже не разглядел, что та девка пронесла письмо. Сейчас придет отец и…
— Не придет. Он мертв. Где принцессы?
— Либо выбивают информацию из Скупидьи, либо бегут из замка.
Резкий выпад королевы в сторону дверей не завершился успехом, ибо Эйдос ловко поймал женщину за локоть. Она пыталась бороться, сбивая все на своем пути. Прижав мать к стене, Эйдос вогнал ей в сердце меч. Я отвернулась, чтоб не видеть тело королевы, бьющееся в судорогах. Скоро она затихла, не подавая ни единого признака жизни. Нервно сглотнув, я ждала указания наших дальнейших действий.
— Мама… Нужно забрать маму из темницы, — опомнилась я и рванула в нужном направлении. Если принцессы были там, мама была в большой опасности. Эйдос направился за мной. Мы за секунды добрались до нужного помещения, откуда издавались громкие возгласы Агнес.
— Говори! — Прорычала принцесса, схватив мою маму за волосы.
— Убери от нее свои руки! — Закричала я.
— Ты… Ох, братец и принцесса. Неожиданно. — Агнес отбросила маму в сторону, направляясь к нам, но ее опечаленный взгляд был направлен лишь на Эйдоса. — Неужели ты, Эйдос, вновь решил променять меня на человека?
На ее вопрос ответа не последовало, и Агнес подошла еще ближе к принцу. Ее ладонь коснулась его щеки так робко, словно только что не этой рукой она пытала мою маму. Эйдос не реагировал на ее прикосновения до последнего, пока ладонь девушки не опустилась на его грудь.
— Перестань.
— Но почему? Ты ведь был так добр ко мне в молодости. Почему же ты тогда выбрал ту глупую девчонку?
По красивому лицу младшей принцессы прокатилась слезинка едва заметная, но достаточно искренняя, чтоб заставить меня на секунду подумать о ней не как о жестоком вампире, а как об отчаявшейся женщине.
— Агнес, я всегда относился к тебе как к сестре. Не более того. Ты неправильно воспринимала мою благосклонность. Я тебе уже говорил об этом.
— В таком случае… Я прикончу вас обоих.
Просфора наблюдала за происходящем со стороны, не влезая в конфликт.
Самодовольная принцесса схватил свой меч и нацелилась на меня. Эйдос встал передо мной, загораживая своим телом. Глаза принцессы подозрительно заблестели. Она остановилась в сантиметре от брата, которого любила далеко не по-родственному.
— Почему? Почему ты все решил испортить? — Кричала Агнес, не скупясь на эмоции. — Я же просто хотела быть с тобой!
Одним резким движением он снес голову сестры с плеч. Сердце почему-то больно сжалось от жалости к жестокой принцессе. Она искренне надеялась править с Эйдосом, она желала его. Ради него она хотела изувечить меня и покалечила бы любую другую женщину, к которой принц был бы благосклонен.
Просфора же медленно подошла к брату, устало заглядывая в его глаза.
— А я могу уйти? Мне есть куда податься. Умирать не хочется.
— Если успеешь — ступай. Против тебя я ничего не имею. Только отдай ключи от оков.
Просфора подкинула связку ключей, которую Эйдос ловко поймал, и поторопилась к выходу из темницы, озираясь по сторонам, словно ожидала удара в спину.
— Мама… Ты как? — Упав на сырой пол коленями, я наклонилась над матерью, пока принц освобождал ее от тяжелого металла.
Она улыбнулась и прошептала:
— Я рада, что ты жива.
И провалилась в сон. На ее лице появились новые гематомы и порезы. Лохмотья, в которые она была облачена, порвались еще сильнее. Эйдос вслушивался в тишину подземелья. Нежная улыбка озарила его лицо.