— Выбирай и пойдем отсюда, — тихо прошептал мне на ухо Руфус. — Париса, научись уже отказывать в посещении своей комнаты, когда ты не одна.
— Я не могла отказать тебе. Ты же мой брат. Важнее, чем ты, нет ничего.
Я понимала, что Эйдос точно сделал это не по своей воле. Значит, принцесса все же смогла надавить на него. Злость была настолько остра, что я хотела сейчас же сделать что-то неприятное ей, но задумалась о последствиях для Эйдоса. Я переживала, что она может сделать что-то еще хуже, чем уже сделала.
— Мне ничего не нравится. У принцессы плохой вкус. Пойдем, — сказала я принцу, и мы вышли из комнаты.
— Астери, что ты там увидела? — Серьезно спросил Руфус, вглядываясь в мое лицо, с влажными от слез щеками. Я даже не понимала, когда эти слезы пролились.
— Там… Там был Эйдос.
— Что?
— Она ранила его вчера. Сегодня принесла распоряжение с назначением Эйдоса на должность личного слуги. Он ушел, чтоб оспорить его, но не вернулся…
— Никто не в праве оспаривать приказы, указы и распоряжения. Даже если он королевских кровей. Но это неправильно. Он не должен был становиться слугой.
Я удивленно посмотрела на Руфуса. Я не ожидала услышать от него слов поддержки, поэтому мне было очень приятно, что он понимал всю абсурдность ситуации. Он вывел меня на улицу к кровавому фонтану. От него разило металом, пробуждающим жажду, поэтому мы отошли чуть дальше, попадая в сад. Листья желтели на деревьях и отбрасывали тени на редкие лавочки. Несмотря на то, что листья опадали, газон был без единого изъяна. Трава еще продолжала зеленеть, прикрывая собой слои почвы.
— Подыши.
На улице светило яркое солнце и приятно нагревало мою кожу. Я обратила застеленные слезами глаза на небо и долго смотрела на пролетающих птиц, на проплывающие облака причудливых форм, на голубизну самого неба. Вскоре мои слезы высохли, оставив на своем месте только разбитое вдребезги сердце. Ведь только несколько часов назад Эйдос лежал в постели со мной, а сейчас с другой.
Он прикасался к ней также? Ему было приятно находиться с ней? Она тоже испытала это чувство невероятной эйфории?
Много вопросов крутилось в моей голове, пробирая меня до дрожи.
— Почему служанок не выпускают на солнце? — Внезапно для себя спросила я.
— Для Кафари солнце опасно. Им нельзя находиться на нем. Оно сокращает им жизнь. Они могут даже ослепнуть от света солнца. Раньше Кафари жили в среднем по тридцать лет и умирали от страшных болезней. При замке их продолжительность выросла на десять, а у некоторых и на тридцать лет.
Я задумалась, что же лучше: жить всю свою продолжительную жизнь в темноте или радоваться каждому лучу солнца, но умереть намного раньше. Я бы выбрала второе.
— Руфус, нам всем не хватало свежего воздуха. Можно выпускать слуг хотя бы по вечерам, после захода солнца. Это тоже многое значит для нас… Для них, — поправила я свою фразу, продолжая рассуждения о жизни слуг.
Принц кивнул и тоже устремил свой взгляд на небо.
— Астери, почему ты так отреагировала на Эйдоса и Парису?
— Я… Я влюблена в него, но мы не вместе. Все очень сложно.
Мне был совершенно незнаком этот вампир, поэтому я старалась не говорить лишнего ему. Во всяком случае, пока не узнаю принца ближе.
— Я поговорю с Парисой. Может быть у меня получится переубедить ее. Но она очень настойчивая. С самого детства берет все, что хочет.
— Вы с ней близнецы?
— Да, но вот характеры совершенно разные.
— Соглашусь. Ее я хотела придушить еще до нашей встречи. Прости, — натянуто улыбнулась я.
Принц усмехнулся и ответил:
— Я люблю ее, но иногда поведение сестры выводит меня из себя. Слишком многое ей было дозволено, — в подтверждение своих слов, Руфус нежно сжал мою ладонь и своим действием заставил меня посмотреть на него. Его глаза сияли, отражая яркое солнце. И вновь я услышала голос в своей голове:
Я очень постараюсь. Я не спас нашу любовь с Эрис. Вам же я постараюсь помочь.
Принц все же провел мне экскурсию по замку.
Я увидела все, что могла увидеть. Я побывала и в тронном зале, и на этаже слуг, и в обеденном зале, и в тренажерном зале, и в библиотеке, и даже в комнате пыток. Когда же я вернулась в свою комнату, на кровати с поникшей головой сидел Эйдос. Волосы закрывали глаза, а пальцы нервно впивались в кожу головы. Он слышал, что я вошла, но так и не поднял голову. Моя злость не прошла, но все же немного утихла. Я решила для себя, пока Руфус проводил экскурсию, что забыть о случае с Парисой я не смогу, хоть ясно осознавала невиновность Эйдоса.