Располагался отдел в бывшем коммутаторном зале местного представительства Ростелекома. Громоздкие шкафы после ремонта заменили современной автоматикой, к которой подключили несметное количество звукозаписывающих устройств последнего поколения, настроенных через компьютер на ключевые слова: «убью», «замочу», «взрывчатка», «тротил», «президент» и тому подобное.
Аля никогда не соглашалась выполнять его маленькие просьбы, но ведь нынешний случай — не чета прошлым. Настоящий форс мажор, черт побери!
Он спешно набрал хорошо знакомый номер, которым не пользовался уже полгода, и сразу услышал приветливый голос:
— Слушаю…
— Доброе утро, красавица!
— Это ты, Василий?
— А то кто же?
— У тебя новый номер?
— И старый тоже. Я разбогател и купил еще один телефон.
— Понятно… Ты по личному делу или по работе?
— По личному, — не моргнув глазом, соврал Егоршин.
— Ну, наконец, дождалась… Может, и свидание назначишь?
— Непременно!
— И когда мы свидимся?
— Сейчас…
— Ох, и лгун же ты, Васек… Опять срочная служебная необходимость?
— Послушай, Аля… У меня дочь в реанимации… Без тебя — никак…
— Что ж, приезжай… Адрес помнишь?
Дверь была не заперта.
Алина сидела на тахте в махровом халатике, узкие полы которого не могли полностью прикрыть главное женское достоинство, высоко вздымающееся после каждого вдоха. На миг в душе Егоршина всколыхнулись забытые желания, однако они угасли сразу, как только он вспомнил о цели своего визита.
Но и говорить исключительно о делах с такой женщиной — непозволительное хамство. Сколько можно безнаказанно водить ее за нос, обещать и ничего не делать? Еще обидится, станет в позу, надует щеки… Потом хоть на колени становись — ничего не добьешься!
Пришлось начать с комплиментов.
— Ты потрясающе выглядишь!
— Спасибо. Это как-то повлияет на твое поведение?
— Конечно. Но не сегодня.
— Я так и знала…
— Ничего ты не знаешь… Я просто горю желаньем встретиться с тобой в укромном месте!
— Что может быть укромнее моей однокомнатной квартиры? — Она взяла Василия за руку и усадила рядом с собой. — Давай… Действуй!
— Погоди… Вот найду тех, кто покалечил Анюту, — и стану грязно домогаться твоего расположения…
— Прости, — Алина наконец переключилась на интересующую его тему. — Совсем забыла… Что там с ней стряслось?
— Дочь нашли в парке. Окровавленную. Без сознания. С поврежденным глазом.
— Жуть… Она будет видеть?
— Хотелось бы надеяться на лучшее, но врач говорит — глаз придется удалить. Но… Если б только это…
— Что еще?
— Анюта в коме, и никто не знает, как вывести ее из такого состояния.
— Какой ужас! Я бы этих подонков… Сама… Собственными руками!
— Вот и я о том же… Только кого?
— И что ты хочешь?
— Для начала узнай, откуда вызвали «скорую». Позавчера в двадцать один тридцать.
— Сейчас попробую…
Она сняла с базы трубку стационарного телефона и набрала чей-то номер.
— Алло… Людочка? Я… Срочно пробей, откуда звонили на ноль-три… Позавчера… Полдесятого вечера…
Через две минуты ответ был готов: с таксофона, установленного напротив городского парка.
Радоваться ему или огорчаться, Егоршин не знал.
Найти прокурорский «лексус» тоже оказалось не просто. Но и не слишком сложно. Для начала пришлось брякнуть Семенову — бессменному водителю УГРО на протяжении двадцати последних лет. Кстати, теперь Василий звонил с телефона, который первым попадет под руку — после того, как неизвестные подслушивали его разговор с Синицыным — «шифроваться» не было смысла.
— Алло, Слава…
— Я…
— Егоршин беспокоит.
— Ты на часы смотрел?
— Да. Девять с четвертью.
— А на календарь?
— Какой календарь?
— Сегодня суббота, Егорушка! Шеф собирает только в двенадцать. Дай поспать, сволочь!
— На том свете выспимся.
— Логично…
— Ты где свою машину ремонтируешь?
— Нигде. Она у меня на ходу.
— Я не про сегодняшний день. Вообще — когда ломается.
— А… В милицейском гараже. Тебе должно быть известно, что в нашем УВД функционирует ХОЗО. И довольно успешно.
— А прокурорские?
— Ну… У тех своего гаража нет, и они пользуются услугами наших специалистов. Безвозмездно. То есть даром.
— У нас в штате есть и сварщики, и рихтовщики?