— Лариса, того, что происходит сейчас со мной, никогда раньше не было. Даже ничего похожего не было, и мне неизвестно, бывает ли это вообще у других людей.
Хамелеоны изменили цвет, и в них вспыхнул интерес.
— Что же происходит?
Я понял, что мое спасение в искренности, и откровенно воспроизвел картинки моих ночных иллюзий. Видно было, что юная красавица тронута таким сильным, произведенным ею на мужчину впечатлением, хотя, я не сомневался, внимания к ней мужского пола ей было не занимать.
— Знаешь, ты мне тоже снился.
— Так же?
— Так же! — засмеялась она и с размаху влепила мне в щеку поцелуй.
Похорошело.
— Мы встретимся? — Я еле удержался от того, чтобы не сжать, не раздавить, не съесть благоухающее эротическое чудо.
— Я сама позвоню тебе.
— Дать тебе телефон?
— Да я взяла его у Марины.
— Вот как!
Лариса хотела что-то сказать, но, дважды, приоткрыв маленький ротик, замолкала.
— Слушай, девочка, я с тобой так откровенен — в чем дело?
— Вот ты взрослый мужик, с большим опытом с женщинами. Можешь ответить на вопрос?
— Конечно!
— Как ты думаешь — я кончала с тобой?
При всей интимности нашего разговора и отношений вопрос застал меня врасплох и смутил. Я не сомневался, что да, теперь же до меня дошло, что явных «вещдоков» этому нет.
— Тебе было приятно со мной? — осторожно спросил я.
— Клево! — Она плотоядно потянулась — руки вверх, с выворотом плеч, смешливо корча губки. Хотела что-то сказать, но промолчала.
Я не торопил ее признания, только цепко поймал ее взгляд и ласково и ободряюще закреплял ниточку связи и доверия.
— Несколько раз я почти кончила, но… не вышло.
— Спасибо за искренность, — сказал я, — но в наших силах все исправить.
— Ладно, — засмеялась она, — я все равно не все тебе сказала, позвоню! — шлепнула меня Лариса пониже спины, поднялась со скамейки и, сделав прощальный знак рукой, удалилась быстрой походкой «от бедра».
Я опять мог созерцать сексуальные колыхания ее выдающейся задницы, полупрозрачное платье не скрывало, а, наоборот, подчеркивало просвечивающие сквозь него прелести.
«Что же она недосказала?» — мучился я в догадках. Тайна захватила мое воображение…
Глава 6
Она позвонила в воскресенье вечером.
— Как здоровье? Много пил на неделе?
— Совсем не пью без тебя.
— Правильно, прикупи на вечер бутылочку коньяка и шампанское.
— Ноу проблем, леди.
— Буду в десять.
Лариса засияла на пороге моей квартиры ровно в десять. В ее ошеломляющей улыбке было столько энергии, что она мгновенно разожгла во мне неукротимое желание немедленного обладания.
Этот порыв был настолько очевидным, еле сдерживаемым мной, что гостья, бросив на тахту сумочку, опустилась передо мной на колени и, расстегнув замочек джинсов, прильнула к мученику губами, сжимая мои ягодицы. Ее старания заставили меня уже через минуту выстрелить мощную струю многодневного запаса молочной жидкости.
— Чуть не пробил мне горло! — еле отдышалась она, впрочем, с милой усмешкой.
Я поднял ее за плечи и, впиваясь в огромные глаза, сначала расцеловал их, а потом утолил выстраданное желание долгим поцелуем в пахнущие анисом губы. Она в конце концов отодрала от себя за бороду мои губы:
— Задыхаюсь!
Я врубил «Аэросмит», и мы сели к столу.
— Что будешь? Коньяк или шампанское?
— Шампанское? Ни в коем случае. — Она схватила со стола бутылку и поставила ее на пол около тахты.
Я не придал особого значения ее движению, предпочитая из двух этих напитков коньяк, и разлил по рюмкам божественный «Арарат». В то же время, заранее решил, что не надо напиваться так, как в прошлый раз, и мысленно поблагодарил Ларису за разрядку полового напряжения — теперь я мог контролировать свои поступки в направлении ее сексуального удовлетворения.
«Уж теперь-то точно не кончу без тебя, — решительно настроился я, — иначе грош цена таким «джентльменам», которые не могут удовлетворить мечтающую об этом девочку».
Девочка между тем подняла меня на танец и повела, как кавалер даму. Она знала и слова песен «Аэросмит».
На этот раз на ней было надето платье-халат и более ничего, достаточно было отцепить две пуговки, как одежда слетела на пол. Я высоко приподнял ее за талию и перенес на тахту, как большую хрустальную вазу.
— Ложись! — приказала она. — Ты выполнишь все, что я попрошу?
— Да!
— И будешь молчать, если станешь удивляться, и не препятствовать?