Все жители деревни периодически заходили за покупками в магазин бакалейных товаров, в нем появлялись даже «графские», как называла их миссис Биссет, поскольку все приобретают шпильки для волос, безопасные булавки или ластики, не говоря уже о яблоках, луке, помидорах, а также о таком обязательном продукте для завтрака, как овсяные хлопья. И в любое время года, если на улице было не очень холодно и можно было держать окна открытыми, Мэгги слышала все, что говорилось внизу, на тротуаре, где люди останавливались у дверей магазина, чтобы обменяться последними новостями. Она обладала самым острым слухом во всем графстве и страшно гордилась этим. В хорошую погоду Мэгги выглядывала из окна и махала прохожим, и почти каждый проходивший мимо отвечал на ее приветствие. Миссис Эб-бот из Эбботсли никогда не забывала сделать это. Она поднимала голову и всегда мило улыбалась в ответ. Но мисс Сисили, а ныне миссис Грант Хатавей, как правило, взбегала вверх по лестнице с маленькой собачкой по кличке Брембл и полудюжиной книг и журналов, чтобы развлечь Мэгги. Собачка Брембл была умная. Это была такса — длинное туловище, короткие лапы и выразительный взгляд. Мисс Сисили не расставалась с ней и разговаривала так, будто та понимала каждое слово.
Вторым источником информированности Мэгги являлась ее мать, которая шила на заказ для местных дам. Она слыла мастерицей в этом деле, и ее заработок, а также пособие, которое получала Мэгги за причиненное ей увечье, были единственным источником их существования. Самые модные дамы приносили ей туалеты, которые требовалось скопировать или переделать. Миссис Эббот доверила ей переделать для мисс Сисили подвенечное платье старой миссис Эвелин Эббот, когда выдавала замуж свою дочь. Мэгги не приходилось видеть такого красивого платья — каждый ярд материи, из которой оно было сшито, стоил, должно быть, немало фунтов. Но этот роскошный наряд совсем не смотрелся на такой маленькой смуглянке, как мисс Сисили. Мэгги, конечно, поделилась этими мыслями только со своей матерью, а когда высказала ей свои соображения, миссис Белл велела ей не совать нос в чужие дела.
Третий и самый важный источник, из которого Мэгги узнавала о всех событиях, находился буквально у нее под рукой. Это был телефон. Аппарат был снабжен длинным шнуром и весь день стоял на столике около ее кушетки, а вечером она переносила его к своей кровати. Не следует предполагать, что ей часто звонили или что миссис Белл позволяла ей без особой нужды пользоваться телефоном. Звонили, конечно, чтобы договориться о примерке или справиться, успешно ли продвигается работа, но преимущество положения Мэгги заключалось в том, что Дипинг был оборудован ценным приспособлением для получения сведений: общий телефонный кабель обслуживал нескольких абонентов. Когда все соседи пребывали в состоянии постоянного напряжения, боясь, что их заподозрят в пристрастности к делу о кольце с драгоценными камнями, Мэгги следила за всеми перипетиями этого таинственного события, которое началось с того, что мистеру Гранту Хатавею позвонила подозрительная незнакомка, говорившая с французским акцентом. Затем Мэгги была в курсе всех дел, знала о двух убийствах и грозящем мистеру Хатавею аресте, пока развитие событий не достигло потрясающей кульминации.