Странное дело, стоило только вспомнить Бакланова, как я его увидела.
Антон не отдыхал, он работал. И не давал отдыхать другим – своей модели, ассистенту, стилисту. Из-за этого маленькая группа напряженных людей с сердитыми лицами сильно диссонировала с окружающими.
Я постаралась обойти их так, чтобы меня не увидели. Не нужно, чтобы и меня привлекли к организации съемочного процесса! Я слышала, как Бакланов ругал Диму, у которого элементарно не хватало рук, чтобы держать одновременно фонарь и просторное светоотражающее полотнище из подобия фольги.
Я предусмотрительно отошла подальше от этой творческой группы, но ее участники еще пару раз нагоняли меня, поскольку двигались все дальше в поисках новых выигрышных локаций. В конце концов они пошли в гору, а я вернулась на «Аркадию». Близился рассвет, а мне предстоял очередной трудовой день, надо было хоть немного поспать.
Перед тем, как закрыть плотной роллетной шторой окно в своей каюте, я бросила прощальный взгляд на берег и вздохнула. Ступенчатая громадина острова, поднимающаяся к бледно-розовому небу в рваной сети набежавших под утро сине-сиреневых облаков, выглядела очень красиво.
Если Бакланов на такой натуре не сделает фантастические снимки, грош цена ему как художнику!
Не проспала я лишь потому, что сообразила поставить будильник в телефоне, но все же явилась на работу с небольшим опозданием. Было уже начало десятого.
Подавив предательский зевок, я одернула на себе строгую блузку и толкнула дверь апартаментов Мамаева.
– Аркадий Кириллович, доброе утро, прошу прощения за опоздание…
– Ничего себе – доброе утро. – Из кухни выглянул Василий. – Или ты еще не в курсе?
– А что случилось? – Я прошла в помещение. – И где Аркадий Кириллович?
– На берегу.
Запищала кофеварка, Вася взял полную чашку и покосился на меня:
– Будешь?
– Сама сварю. – Я оттеснила его от кофемашины, привычно задала ей программу. – Так почему босс на берегу?
– Катерина разбилась.
Я чуть не выронила чашку – к счастью, еще пустую.
– Как – разбилась?!
– Упала с кручи во время фотосессии. – Вася глотнул кофе, поморщился, поискал глазами сахарницу и потянулся к ней. – Бакланов в погоне за красивым кадром поставил ее слишком близко к обрыву.
– А сам не упал?
– Нет. Но и Катерину не удержал. – Он замялся, слишком старательно размешивая сахар в чашке.
– Говори уже, – потребовала я.
– Похоже, он ее и столкнул, – неохотно сказал Вася. – Орал, руками размахивал, ну и зацепил… Не думаю, конечно, что нарочно…
– Насколько сильно разбилась Екатерина Максимовна? – осторожно спросила я.
Кофеварка пискнула отчетливо издевательски.
– Ну а сама-то как думаешь? – рассердился коллега. – С сорока метров на скалистый берег… Максимально она разбилась. Совсем. То есть насмерть.
Я тяжело опустилась на стул.
– Ох… И что теперь будет?
– Босс вернется – узнаем. – Вася поставил на стол опустевшую чашку и с силой потер лицо. – Я посплю пока, ладно? К себе не пойду, на диване прилягу.
Он ушел в гостиную. Я выпила свой кофе, совершенно не ощутив ни его вкуса, ни ожидаемого прилива бодрости, и на цыпочках, чтобы не мешать устроившемуся на диване коллеге, прокралась в кабинет. Разбирать почту в отсутствие Мамаева казалось неприличным, да и вообще было непонятно, чем уместно заниматься в такой момент.
Я все-таки села за стол с компьютером, пригорюнилась и задумалась.
Деревянный квадрат на стене неприятно мозолил глаза.
Я долго смотрела на него, потом встала, подошла к стене и решительно потянула на себя деревянные створки.
Против ожидания они легко открылись. И никакой сигнал тревоги не зазвучал – во всяком случае, в кабинете и вообще в апартаментах было тихо, только на диване в гостиной тихо посапывал Вася.
А киот не пустовал. В нем действительно помещалось произведение искусства, но совсем не то, которое я ожидала увидеть.
В обрамлении темного дерева сияла сусальным золотом фотография Екатерины Мамаевой работы Антона Бакланова – тот самый снимок, сделанный вчера. С соломенной шляпой вместо фигового листа.
– Золотая Катрин. – Я вспомнила слова Мамаева.
В голове не то щелкнуло, не то пискнуло.
Моя внутренняя «кофемашина» наконец-то переварила разрозненные факты, соображения, подозрения – и выдала готовый продукт.
Аркадий Кириллович вернулся к вечеру. Едва войдя в свои апартаменты, он распорядился вызвать Васю, доктора и Лизу. Я пригласила их, они явились без задержки, и босс объявил нам, выстроившимся в ряд на пороге гостиной, что более не нуждается в наших услугах.