– Здрасьте. Здорово. – Поздоровался знакомый незнакомец с «милыми» дамами, после чего пожал руку Никите, а зачем лучезарно улыбнулся мне, заставив мое сердце сделать кульбит. – Не против, если я присоединюсь к вам.
Не дождавшись ответа, подхватил стул с соседнего столика, обошел стол и сел около меня, обдав волной презрения всех кроме меня. Когда он смотрел на меня, его взгляд смягчался, глаза, будто светились, но стоило только кому-то привлечь его внимание, как он менялся.
– Молодой человек, мы вас не приглашали. У нас тут семейный обед.
– Так это я удачно зашел.
– Тебя так быстро выписали из больницы после остановки сердца? – Никита удивленно смотрел на своего собутыльника. Поправка, бывшего собутыльника. И я затруднялась сказать рад он видеть своего друга или нет.
Я во все глаза смотрела на Льва. Рассматривала каждую черточку его нового лица, запоминала каждую родинку, каждый шрамик. Особое внимание уделила сережкам. Лев он и в Межмирье Лев. Какое бы тело он не занял, а в ушах всегда должен быть пирсинг. Интересно, а татушки у него есть?
– Ты так пристально меня рассматриваешь. Не нравлюсь?
Лев ущипнул себя за мочку уха и как будто весь сжался. Он нервничает. Мой охотник не уверен в себе. Мне захотелось расцеловать его в обе щеки. Какой же он… лапочка. Только главное ему об этом не говорить. Суровый охотник и лапочка. Засмеют.
– Нравишься. А тату ты себе набил? – Склонила голову на бок и прищурила глаза.
– Вечером проверишь. – Понизив тембр голоса, сказал охотник и задорно подмигнул мне.
Ну… Он… У меня слов просто нет. Так интриговать и намекать на эротический вечер… Или это я такая изголодавшаяся, что слышу то, чего нет?
– Вы знакомы? – Вклинился в наш разговор Никита, переводя ошарашенный взгляд с меня на Льва. – Ты же терпеть ее не мог.
– Ты тоже. Но все меняется. – Лев потянулся за моей нетронутой чашкой кофе, нагло отпил и поставил рядом с собой. – Я предупреждал тебя, что если ты еще раз подойдешь к моей девушке, я тебе кадык вырву.
Никита побледнел. Я бы на его месте тоже струхнула (чертов земной слэнг), если бы на меня посмотрели таким взглядом. Тетя Карина возмутилась, а мать, кажется, была в шоке, что у ее нерадивой дочери оказывается парень имеется.
– Маша?
– Сюрпрайз. – Потянулась к охотнику. – Давай уйдем отсюда?
– Хорошая идея.
Лев уверенно поднялся со стула, швырнул на стол тысячную купюру, схватил меня за руку и повел к гардеробу.
– Маша, подожди! – Кричала мать мне в спину. Меня это больше не трогало и отныне меня не волнует, как она живет и где. Фигура ей из трех пальцев, а не квартира, которую я собиралась приобрести для нее.
– И как тебя зовут в этот раз?
– Угадай с трех раз. – Охотник рассмеялся, а я решила, что про себя я все же буду называть его лапочкой. Уж больно милый он, когда находится со мной рядом. – А мне отпуск дали.
Эпилог
- Миллион долларов. Нет, два. - Продолжал торговаться недавно усопший мужчина, у которого живот был больше чем у беременной женщины, которая родить должна была вчера.
Вот уже пятнадцать минут меня засыпали предложениями, от которых я просто «не могла отказаться». Ставки повышались, лицо мужика краснело и кривилось, а в моих глазах так и не зажглось интереса. Откровенно говоря, я позволяла ему торговаться, чтобы потянуть время. Скоро за мной должен будет прийти мой львенок. Только тс-с-с, никто не должен знать, что я его так называю. Серьезным и опасным охотникам не положено иметь мимимишные клички. Я же не могу удержаться. Он такой лапочка. Спустя столько лет все равно хочется его тискать, и даже лысая голова и взгляд «я вас всех сейчас убью» не мешает мне умиляться его чертами лица.
-Два миллиона долларов и моя коллекция машин.
- Какая коллекция машин?
Я спросила из праздного любопытства, а человеческая душа уже во всю ликовала, думая, что Смерть (так прозвал меня этот тип) попалась на крючок.
- Моя коллекция - это моя гордость. Я много лет собирал ее, покупал недостающие модельки, выкупал за баснословные деньги, одну даже своровал у маленького ребенка. Ты не представляешь, что я почувствовал, когда увидел Ferrari 250 GT SWB в руках шестилетнего сопляка. С нее пылинки сдувать надо, а он ее бампером в песок.