— Дети, сделайте одолжение, будьте умницами и в школе сильно не хулиганьте, ладно? А то не хватало еще, чтобы вашего папу к директору вызвали, — обратилась я с просьбой к старшим, одновременно притянув их обоих к себе и наградив каждого громким поцелуем в щеку. — И с Денькой помогайте. Почаще играйте с братом. Я на вас рассчитываю. Ну что, справитесь тут без меня?
— Попробуем, — отозвался Никита.
— А ты, Люба? — решила уточнить я.
— Как скажешь, мам, — произнесла старшая дочь.
— Вот и хорошо. Теперь идите. А то вам ещё уроки на завтра готовить.
Старшие ушли, и в коридоре остался Максим да сидевший у него на руках, увлеченно сосавший свой палец Дениска.
— Есть что сказать? — поинтересовалась сдержанно, видя по лицу мужа, что он так и не простил меня за самоуправство.
— Да. Если ты сейчас выйдешь за эту дверь, можешь больше не возвращаться.
Вот так. Сказал, как отрезал. И при этом даже глазом не моргнул.
— Зачем ты так? — из последних сил сдерживая тут же подкатившие к горлу слезы, с обидой в голосе произнесла я.
— А ты?
На это мне было уже нечего ответить. Бесполезно что-то объяснять, когда тебя не слышат. Или не хотят слышать. Да ещё и используют все сказанное против тебя. К тому же я и так уже все сказала. Поэтому, проигнорировав хмурого супруга, быстро поцеловала младшего сына, развернулась и молча вышла из квартиры, искренне надеясь, что, когда я вернусь, муж хорошенько все обдумает, изменит свое отношение к моему поступку и у нас снова все будет, как прежде. Эта мысль помогла мне сохранить самообладание и не разрыдаться прежде, чем я успела добраться до такси. Но стоило передать водителю свой чемодан, чтобы он погрузил его в багажник, а самой устроиться на заднем сидении авто, как слез было уже не сдержать. Прорыдав под сочувствующие взгляды и вздохи таксиста почти всю дорогу до аэропорта, только на подъезде к Шереметьеву я все же смогла кое-как успокоиться. Вовремя, поскольку впереди меня ждала первая за всю жизнь регистрация. И чтобы пройти ее, мне было просто необходимо сейчас как можно быстрее взять себя в руки. Что я и сделала, откинув в сторону все лишние эмоции, мысленно пообещав вернуться к самобичеванию чуть позже. Быстро расплатилась с водителем, вышла из такси и, выдавив из себя благодарную улыбку вручившему мне чемодан мужчине, уверенно зашагала к входу в аэропорт.
Глава 2
Спустя полчаса, за которые мне успешно удалось пройти регистрацию с досмотром, я удобно устроилась в зале отлета и теперь ждала, когда же объявят посадку на мой рейс. А ещё вот уже минут пятнадцать как смотрела на открытое окно с сообщениями в своем телефоне и появившуюся внизу экрана сенсорную клавиатуру, думая, что же мне написать родным. Наконец, когда в голову ничего дельного так и не пришло, набрала короткое «Я люблю вас», нажала отправить и принялась терпеливо дожидаться ответа. Но даже спустя двадцать минут ничего так и не пришло.
Может, муж просто не услышал сигнала и поэтому ещё не видел мое СМС? Или по-прежнему дуется? Или?..
Мысли о том, что эта поездка и правда может оказаться началом конца наших с Максом отношений, я старалась старательно гнать прочь от себя.
Так и просидев в томительном ожидании до объявления посадки, тяжело вздохнула, сунула гаджет обратно в сумку и отправилась следом за остальными пассажирами к телескопическому трапу.
Уже сидя в самолете, снова достала телефон. Но, опять не обнаружив ответного сообщения, включила автономный режим, откинулась на спинку кресла и, прикрыв глаза, попыталась успокоиться, чтобы, не дай бог, снова не разреветься. Пора уже смириться с отношением супруга к моему столь неожиданному для него отъезду. Что сделано, то сделано. Тем более, решаясь на эту авантюру, я ещё тогда предвидела — что-то подобное может произойти. Так чему, спрашивается, теперь удивляюсь? Все! Довольно! Раз уж я решилась и лечу в столь желанный и долгожданный для себя отпуск, то точно не для того, чтобы заниматься в нем самоедством. Хватит думать о плохом. Могу я хоть раз оставить домашние проблемы дома? Тем более что ничего криминального там не происходит. Надеюсь. Осталось разобраться, что делать с дурным предчувствием и тем, почему я не могу отделаться от ощущения, что этот отпуск грозит мне ещё большими неприятностями, чем те, которыми я уже успела разжиться.