Правда, в этом деле придётся включить все свои инструменты воздействия на Людмилу. Ведь, хочешь не хочешь, ей доведётся стать моим негласным информатором. Ибо только она сможет просветить меня по фактам каждого убийства.
Но зато существуют кое-какие инструменты, гаджеты, достижения современности, которые окажут мне серьёзную помощь. Например, есть возможность прихватить маленькую камеру, записывающую происходящее на карту памяти. А затем повесить её где-нибудь в предполагаемом месте преступления.
Загоревшись этой идеей, я съездил в соответствующий магазин и прикупил миниатюрную камеру слежения. Помимо этого, я обзавёлся газовым баллончиком, так, на всякий случай, а в строительном магазине прихватил лазерную рулетку. Ведь с ней можно точно и досконально промерить местность. Мало ли – вдруг пригодится, если удастся попасть на место очередного преступления.
Нет, не дай бог, конечно, чтоб убийства продолжились, но всё-таки!
Долго оставаться в своей одинокой квартирке на окраине Перми я не мог – начинала ныть душа. Ведь когда-то, ещё не так давно, здесь слышался звонкий детский смех, а на кухне с песенками под нос хозяйничала… Ох, лучше даже не вспоминать, чтоб не солить незажившую рану!
Наспех сделав все необходимые приготовления, я нарядился в подходящую для СССР одежду (простые брюки, рубашку, вязаный свитер и старую отцовскую куртку), после чего покинул наводящую грусть берлогу и спешно отправился обратно в Кунгур.
По пути я задумался: «Как много ярких витрин и мелькающих билбордов, аж рябит в глазах! Но ведь основная часть любых рекламных акций – это фальшь! Например, людям обещают солидные скидки, хотя на самом деле всего лишь немного снижают изначально завышенные цены.
Вообще весь наш современный мир насквозь лживый. В нём белое выдаётся за чёрное, а чёрное – за белое. В нём всё продаётся и покупается, и в торгах часто участвует любовь. В нём стираются правдивые строки истории и пишутся новые – лживые. Рушатся памятники освободителям и возрождаются фашистские лозунги.
Современный мир на грани. Он, несомненно, хуже прошлого. Мне есть с чем сравнить. В нашем современном мире уже нет такого тепла, понимания и дружеского участия, какие встречались в восьмидесятых годах двадцатого века!»
Что ж, долго ли коротко ли, но я добрался до Кунгурских пещер и с последней в этот солнечный день группой туристов проник внутрь комплекса. Засидевшись в пятом гроте, я переместился в 1988 год.
3) СССР, октябрь, 1988 год
Пока выбирался из Кунгура в Пермь, местное время безучастно тикало и стремительно утекало к ночи. Впрочем, я лишь наслаждался как будто девственным миром без билбордов и ярких витрин, без пробок и торговых центров. В уютную квартирку Людмилы я заявился только к десяти вечера с мелочью.
– Ты почему так поздно? – с порога спросила Мила, но не с укором, а буднично. – Уже и «Рабыня Изаура», и «Взгляд» закончились!
Я заметил в зелёных глазах Люды какую-то лёгкую тревогу.
– Прости, так получилось! – как можно естественнее сказал я и тихонько обнял девушку в цветастом халатике за хрупкую талию, коротко поцеловал в сладкие губы. – В лаборатории сегодня загрузили до отвала, представляешь, даже покушать толком не успел!
– Ах, так ты голодный? Ну, тогда идём быстрей на кухню. – Мила высвободилась из моих объятий и потянула меня за руку. – Я как раз вкуснейший ужин приготовила! Правда, уже всё остыло, но мы сейчас погреем.
Ужин и вправду оказался на редкость вкусным. Рулет из картофельного пюре, запечённый со свиным фаршем внутри. А на десерт – сладкая колбаска из печенья, сливочного масла и какао-порошка.
Я осыпал хозяйку всевозможными похвалами, и она расцвела. Кстати, с красноречием у меня полный порядок!
Маленькая кухонька Людмилиной хрущёвки наполнялась простотой и белизной. Окно с деревянной рамой жеманно прикрывалось полупрозрачными занавесками, белоснежная газовая плита радовала глаз до блеска вычищенными поверхностями около зубастых конфорок, кремовый стол и табуреты с откровенными ножками подкупали своей первозданностью.
Я чуть было не разомлел. Но, однако же, мы быстро перешли к десерту, и тут мне вовремя вспомнилось, что в голове заготовлен важный вопрос. И вот он, наконец, прозвучал из моих уст:
– Слушай, Люд, а как там это дело с маньяком? Есть какие-нибудь подвижки? Просто жутко интересно.