А н н а. По-моему, ее взял… Ее кто-то взял.
Н а т а ш а. Юрка? Грандиозно! (Уходит. Анна укачивает ребенка. У нее спокойное лицо, спокойная улыбка — такими спокойными люди бывают во сне. На подоконнике появляется Юрка, на шее завязана желтая косынка.)
Ю р к а. Здравствуй, мама Аня… По комнате ходит мама Аня, фартучек с цветочками, мама Аня, волосы черные, мама Аня, а лицо тихое, как во сне. (Анна напевает колыбельную.) Мама Аня поет колыбельную, колыбельную поет моему братишке, земля улыбается, когда мама Аня поет колыбельную. Тише, тише, не мешайте улыбаться земле… (Слышен голос Андриана. Юрка спрыгивает во двор.)
А н д р и а н. Слышь, Анна… (Входит.) Соседка приходила, Груша. Денег взаймы просила — к дочери поехать. Не знаю уж… Шифер должны подвезти… Да и так отдавать ей не с чего… (Под взглядом Анны почувствовал себя неловко, заторопился.) Сказал — с тобой сперва переговорю. Конечно, дать бы надо — дочка у нее на операцию легла, внучата одни, пусть поедет… Так я дам, сам отнесу.
А н н а (с тихой улыбкой). А ведь пожалел ты денег, Андриан.
А н д р и а н. Да ремонт этот… Да шифер, вот ведь басня… Уж отремонтироваться бы да жить по-людски.
А н н а. Пожалел денег, Андриан…
А н д р и а н. Ну вот… Опенок, это, бродит… Эй, приятель! Поди сюда. (В окне показывается голова Опенка, Андриан готовится подхватить горшок с кактусом, но кактус не падает.)
О п е н о к. Ну?
А н д р и а н. Ты чего, Опенок, перестал к нам в гости ходить?
О п е н о к. А ты зачем женился? Сам лысый, а сам женился!
А н д р и а н. Ну, это, брат, врешь. Смотри, шевелюра какая — гуще твоей!
О п е н о к. Все равно лысый!
А н д р и а н. Ну, брат…
О п е н о к. Человека забыли… Почему так — человека забыли?
А н д р и а н (тихо). Какого человека?
О п е н о к. Тетю Стешу, вот кого! Она жила, старалась, а ее забыли!
А н д р и а н. Ну, поговорили…
О п е н о к. Не хочу забывать! Не хочу!.. (Убегает.)
А н н а. Помнит… Хорошо, когда помнит кто-то…
А н д р и а н. Анюта, что же это? За что ты меня коришь?.. (Анна напевает колыбельную.) Неужели до сих пор простить не можешь?
Г о л о с А н н ы. Не могу, Андриан…
А н д р и а н. Почему ты молчишь, Анюта?
Г о л о с А н н ы. Тебе кажется, что я молчу? Просто ты не хочешь поверить моим словам. Не хочешь поверить тому, что поздно.
А н д р и а н. Глупо, Анна… Нельзя так глупо… Вместе мы… Семья… Ты ведь согласилась…
Г о л о с А н н ы. Я все время помню, как ты уходил…
А н д р и а н. Анюта… Ты любишь меня?
Г о л о с А н н ы. Я все время помню, как ты уходил…
А н д р и а н. Не кори меня… Тобою только дышу… (Звучит колыбельная. В дверях показывается Виктор.)
В и к т о р. Можно?
А н д р и а н. А, Виктор! Здравствуй, друг. Проходи, Ольга сейчас явится.
В и к т о р (некоторое время молча разглядывает Андриана.) Андриан Николаевич… Вы — зачем живете?
А н д р и а н. Что за басня?
В и к т о р. Я сказал… То есть спросил — зачем вы живете?
А н д р и а н. Ну, моя матушка, это наш Пират свой хвост ловит! (Сердито уходит.)
А н н а. К чему тебе это — зачем человек живет?
В и к т о р. В школе спросили.
А н н а. Это хорошо, что опрашивают.
В и к т о р. А отвечать чем?
А н д р и а н (за окном). Витька! Это, слышь, Витька… Я тебе отвечу. Тебе не то интересно, зачем я живу, а то, зачем тебе жить. Верно говорю? А Дохлую поляну знаешь? Бутылки да тряпье, да дворняги бездомные — знаешь? А ты взял бы да на поляне той цветы насадил. Маки. И фонтан для красы. Вот тебе это — и смысл. Хотя от нас в свое время не маки требовались, а жизни наши. На готовом живете.
В и к т о р. Дядя Андриан… А если девчонка четырнадцати лет записку напишет: «Все ложь!» — и травиться пойдет… Тогда что?
А н д р и а н. Что?.. Пират, собачий сын, не смей петуха трогать!
А н н а. Витенька… Как же такое?
В и к т о р. Да вот… Мать ее, директор школы Мария Кирилловна… Впрочем, дело не в этом. Дело в том, что вокруг девочки действительно была ложь, я видел эту ложь и не воспротивился ей… Да, да, в этом все дело — не воспротивился!
А н н а. Не погибнет?
В и к т о р. Что? Нет, нет… Испугалась, сама скорую вызвала. Сейчас в больнице, через неделю поправится… Но не в этом, не в этом дело! Я не воспротивился…