- Я забыл о том, как ты умна, мама.
Катрин порозовела от радости.
- Мой дорогой, если я умна, то лишь благодаря моей любви к тебе. Я тщательно блюду твои интересы. Что это за план?
- Но ты же знаешь.
- Расскажи мне. Я хочу услышать все от тебя.
- Состоится праздник, нечто вроде маскарада, турнир-спектакль. Мы построим крепость в Сент-Клоде. Я должен буду защищать ее, а Колиньи поведет своих людей в атаку. Понимаешь, это будет потешное сражение. Так все начнется; затем внезапно спектакль кончится. В условный момент мы откроем стрельбу на поражение. Мы убьем всех присутствующих гугенотов. Что ты скажешь, мама?
Она посмотрела на его разрумянившееся лицо, на решительный рот Генриха. Ей все это не нравилось, но она решила промолчать, потому что в противном случае, если Генрих потерпит неудачу, он заподозрит, что она приложила руку к этому, и рассердится на нее. Это будет плохо, она не вынесет ссоры с ним. Поэтому она не станет объяснять Генриху, что ненавидит Колиньи так же сильно, как он, и приняла решение о его ликвидации - в нужное время. Она не станет объяснять ему, что, если адмирала убьют сейчас, королева Жанна не приедет ко двору вместе с сыном, и женитьба Генриха Наваррского на Марго не состоится. Если они решатся объявить войну Испании, этот брак - наилучшая вещь из всех возможных. Католики и гугеноты в едином строю выступят против Испании. Она боялась вызвать недовольство Генриха, поэтому не сказала ему обо всем этом; она поцеловала Генриха, полюбовалась его новыми украшениями, назвала его план хитроумным и попросила сына беречь свою жизнь, которая ей дороже всего на свете. Последние слова Катрин были искренними.
Она прошла в покои короля и, отпустив всех приближенных и убедившись, как обычно, в том, что их не подслушивают, рассказала Карлу о плане, разработанном его братом и Гизами.
Карл онемел от страха. На его губах выступила пена, глаза испуганно выпучились.
- Мой дорогой, - успокаивающим тоном произнесла Катрин, - иногда ты проявлял некоторую ревность к брату. Ты думал, что я люблю его сильнее, чем тебя. Если тебя снова посетит эта нелепая мысль, вспомни следующее: я знаю, как ты любишь адмирала; я знаю, что ты восхищаешься этим человеком; я выдала тебе замысел Генриха, чтобы ты мог пресечь его и спасти твоего друга.
Тело Карла начало дрожать, подергиваться.
Катрин продолжила:
- Теперь ты все знаешь, верно? Ты не будешь думать, что тобой пренебрегают. Я люблю всех моих детей. Я забочусь только об их благе. Но ты не просто мой сын: ты - король.
- О, мама! - сказал он. - Мама!
Карл заплакал.
Она обняла его, и он закричал:
- Я прикажу арестовать Генриха за это! Я отправлю его в тюрьму Винсенн.
- Нет, нет, мой дорогой. Ты не должен этого делать. Ты должен быть умным. Пусть они построят крепость в Сент-Клоде. Потом ты сможешь распорядиться о том, чтобы ее разрушили, потому что ты решишь запретить потешное сражение. Ты скажешь, что устал от подобных забав и намерен устроить какой-нибудь новый маскарад... задуманный тобой. Понимаешь, это будет мудрее. Так бы поступила я. Пока они заняты приготовлениями, они не строят новых планов. Ты сможешь быть уверенным в том, что адмирал в безопасности.
Карл схватил руку Катрин и поцеловал ее. Катрин с облегчением вздохнула. Она решила эту проблему. Королева-мать вернулась в свои покои и написала письмо Элизабет Английской с предложением заключить брак между королевой Англии и младшим сыном Катрин Эркюлем; также она написала Жанне Наваррской и напомнила ей о союзе между ее сыном и дочерью Катрин, которого когда-то давно желал Генрих Второй. Она попросила Жанну явиться ко двору с Генрихом Наваррским.
Как противно иметь дело с непослушными детьми!
- Что? - закричал самовлюбленный маленький Эркюль, герцог Аленсонский. - Ты хочешь женить меня на английской девственнице! Она годится по возрасту мне в матери.
- Она достаточно богата, чтобы стать твоей женой.
- Я не желаю слышать о ней.
- Будь благоразумным, мой сын.
- Мама, я умоляю тебя пересмотреть этот вопрос.
- Я уже тщательно рассмотрела его. А ты? Подумай! Корона... английская корона станет твоей.
Он был несдержан, высокомерен, обожал всяческие интриги. Она отвезла его в Амбуаз и сделала пленником. Этот своевольный мальчик может погубить какой-то выходкой его предполагаемый брак с английской старой девой.
- Сейчас, когда мой маленький лягушонок надежно заперт в Амбуазе, сказала Катрин королю, - я должна заняться замужеством Марго.
Приняв дочь в своих покоях, она сообщила девушке имя ее будущего мужа; глаза Марго засверкали презрительно и испуганно.
- Я... выйду за Генриха Наваррского? За этого дикаря!
- Моя дорогая дочь, не каждая принцесса получает шанс стать королевой.
- Королевой Наварры!
- Твоя двоюродная бабушка была умной и красивой женщиной, известной писательницей, и она не стыдилась этого титула.
- Тем не менее я презираю его.
- Ты свыкнешься с этой мыслью.
- Никогда.
- Когда ты возобновишь знакомство с твоим старым другом, ты полюбишь его.
- Он никогда не был моим другом, никогда не нравился мне. Я не выношу его. Он наглый сластолюбец.
- Моя дорогая дочь! В таком случае, я уверена, у вас найдется много общего.
Марго заставила себя преодолеть страх и дерзко ответила матери:
- Мне помешали выйти замуж за единственного человека, которого я хотела видеть моим супругом, поэтому я заявляю о своем праве выбрать себе мужа самостоятельно.
- Ты глупа, - сказала Катрин. - Не думай, что я потерплю твои капризы.
- Я - католичка. Как я могу выйти замуж за гугенота?
- Возможно, мы сделаем из него католика.
- Я думаю, что должна выйти за него именно потому, что он - гугенот; тогда гугеноты смогут сражаться вместе с католиками против Испании.
Катрин вздохнула.
- Моя дочь, политика страны может меняться ежедневно. То, что верно сегодня, завтра может быть неприемлемым. Откуда я знаю, кем будет Генрих Наваррский - католиком или гугенотом? Могу ли я знать, что потребует от него Франция?
- Я ненавижу Генриха Наваррского.
- Ты говоришь, как глупая девчонка, - сказала Катрин и отпустила дочь. Королева-мать не сомневалась в том, что в конце концов она сломит упорство девушки.