Я в истерике бросилась к нему и замахнулась, собираясь влепить пощечину. От звонкого шлепка стоявшая рядом женщина даже охнула.
— Как ты мог? — крикнула я, не думая о том, что вокруг куча народу. — Сколько людей ее видели?
Он потянулся ко мне руками, но я резко шагнула назад. В эту секунду я заметила отца, стремительно шагающего к нам.
Оглянувшись на людей вокруг, по выражению сожаления на лицах некоторых из них я поняла, что они добрались до секретной комнаты.
— Джанна. — позвал отец. — Что происходит?
Мама и Скот уже стояли позади него.
— Прости. — произнес Калеб виноватым голосом. — Я не планировал выставлять эти работы.
— Зачем ты вообще их рисовал? — спросила я, чувствуя, как боль и гнев наполняют меня с бешеной скоростью.
И куда делать эта сука Нора?
Он выглядел беспомощным и подавленным, но мне было плевать. Повернувшись к нему спиной, я сказала отцу.
— Можем ехать домой.
— Джанна, стой. — Калеб попытался меня остановить.
И это снова никак меня не тронуло.
Опустив голову, чтобы не ловить сочувствующих взглядов, я прошла к машине следом за отцом.
— Что там случилось то? — спросил он, как только мы выехали с парковки.
Вытирая слезы, я отвернулась к окну.
— Мы снова расстались. Пап, не хочу это обсуждать.
— Что он сделал? — отец искренне переживал за меня.
— То, что нельзя простить.
КАЛЕБ
Я стоял, уставившись в пол, пока мама не заговорила со мной:
— Калеб, мне очень жаль. Я должна была настоять, чтобы картин не было на выставке.
— Хочу, чтобы они исчезли. — прошипев себе под нос, я направился в подсобку.
Мама шла за мной следом, пока я не остановился. Возле картин стояла Нора, нервно перебирая пальцы рук.
— Долбаная сука. — я готов был порвать ее на куски. — Уйди с глаз моих, а то меня снова упекут за решетку.
Она тут же пробежала мимо меня к выходу, как это делают мерзкие трусливые крысы.
На пороге каморки показался Джим с широко открытыми от ужаса глазами. А я наконец-то обратил внимание, что в этой секретной комнате собраны мои самые жуткие грехи. Какого черта я рисовал эти картины, какого черта они попались Джанне на глаза.
— Эй, Калеб, погоди. — Джим, видимо, решил меня успокоить. — У нас контракт.
— Оставь его в покое. — вмешалась мама.
— Мне семнадцать, не думаю, что все это законно. — сложив картины одну на другую, я сунул их Джиму. — Плевать что ты с ними сделаешь, но я больше не хочу их видеть.
Заметив, как он расслабился, получив картины, я еле сдержался, чтобы не врезать ему промеж глаз.
— Они уже проданы. Пусть пока полежат у меня в кабинете.
— Я сваливаю. — я обратился к маме, проходя мимо Джима.
— Конечно, милый. — она почти прошептала мне в ответ.
Отец стоял рядом с сильно взволнованной Джули.
— Калеб.
— Пап, не сейчас. Я буду поздно.
Проходя мимо них, я услышал, как Джули сказала.
— Скотт, мне нужно проверить как там Джанна.
Я снова сделал ей больно, несмотря на все обещания. На этот раз у меня не было оправданий, и вряд ли я смогу заслужить прощение.
ГЛАВА 21
«Живи так, словно умрешь завтра. Учись так, словно планируешь жить вечно.»
- Махатма Ганди
ДЖАННА
Держа в руке мобильник, я читала его последние смски.
Калеб: Я у тебя на пороге. Твой отец не пускает меня.
Я со злостью набрала ответ.
Джанна: Калеб, проваливай.
Калеб: Я сам себя ненавижу за то, что обидел тебя.
Джанна: Уходи.
Калеб: Мне очень нужно тебя увидеть.
Подойдя к окну, я отправила еще одно смс.
Джанна: Посмотри наверх.
Выйдя на газон и подняв голову, он увидел меня, уверенно демонстрирующую средний палец. Беззвучно, чтобы он прочитал по губам, я добавила.
Джанна: Проваливай.
Судя по нахмурившимся бровям и сжатым скулам, мое сообщение ему не понравилось.
Он медленно прошагал к своей машине, открыл дверь и сел за руль. Спустя час он все еще не двинулся с места. Около трех часов дня машина все-таки исчезла, и я решила, что он проголодался.
* * *
Усевшись за стол, я открыла свой ноут. Ненавижу читать письма с телефона - экран слишком маленький, и я постоянно тыкаю не в те кнопки.
Я кучей удалила практически все письма. В основном это были предложения от магазинов и уведомления из соц. сетей.
Осталось всего два письма: одно от танцевального блога, и второе от неизвестного отправителя с подписью "Забавные фото Джанны".
Открыв второе письмо, я пролистала все фотки и застыла в ужасе. Пытаясь справиться с приступом паники, я безуспешно старалась издать крик о помощи. Облокотившись на спинку стула, я старалась дышать как можно глубже.
Сердце колотилось с такой силой, будто вот-вот выскочит наружу. В то же время все мое тело словно сжалось в один большой комок. Голова кружилась настолько сильно, что меня вырвало в мусорную корзину.
Оставаясь в согнутом положении, я пыталась с каждым вдохом набрать как можно больше воздуха, как учил мой врач.
Сквозь боль и отчаянье я напоминала себе, что это не должно меня так ранить. Прошло уже много времени с последней панической атаки, поэтому новый приступ застал меня врасплох.
В прошлый раз это вообще происходило на глазах у кучи свидетелей, и я была уверена, что дом станет для меня убежищем.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем мне удалось успокоиться. Глубоко в груди что-то тянуло, руки слегка покалывало, но у меня появились силы позвать отца.
Схватив несколько бумажных салфеток из коробки, я вытерла лицо.
На лестнице послышались быстрые шаги, и через пару секунд папа ворвался в комнату.
— Джанна?
Вместо ответа, я указала на экран компьютера, по-прежнему стараясь не смотреть на его содержимое.
Подойдя ближе, отец стал всматриваться в фотографии.
— Что за хрень? — этими словами он хлопнул крышкой ноута. Аккуратно подняв со стула, он проводил меня до кровати. —Ты знаешь от кого письмо?
Я тряслась вся от пяток до кончиков пальцев, и отец прижал меня к себе.
— Скорее всего от Джоша. — каждое слово прерывалось от всхлипываний.
— В полиции нас уверяли, что его доступ к средствам общения полностью ограничен.
Руководство исправительного центра на севере Дэнвера, в который отправили Джоша, сообщило нашему адвокату перечень мер предосторожности, а так же предоставило подтверждение того, что он не сможет со мной контактировать.
Все условия пребывания в центре были подобраны в соответствии с его склонностью к насилию и навязчивыми идеями.
— Не знаю кто еще мог такое отправить.
— Джанна, в ту ночь на месте аварии были еще двое.
— Калеб не мог так поступить. — я возразила.
— А второй, Ян?
Я была уверена, что Яну тоже незачем отправлять эти фотки.
— Во-первых, он мой друг, а во-вторых, он до августа под арестом.
— Ты уверена?
— Пап, его повязали за избиение Джоша. Ты правда считаешь, что он способен отправить фото той жуткой ночи?
На присланные фотографии было страшно смотреть. Они были реальной версией того, что Калеб изобразил на холсте.
Теперь мне стало понятно, что Калеб нашел в том кафе. Меня, поломанную и окровавленную. Эта картинка так прочно засела в его сознании, что он не мог не перенести ее на холст.
Отец все еще прижимал меня к себе, и я понемногу успокаивалась.
— Можно предположить, что Джош успел сделать фото на телефон из окна кафе, пока ты была без сознания, а потом у кого-то появился доступ к нему. Если бы полиция представила мобильник в качестве доказательства, мы бы давно знали об этих фотографиях. Получается, той ночью Джош потерял телефон в суматохе.