— Эл, ты знаешь, что у Богов Смерти… красные руки?
Лайт улыбнулся и добавил:
— Любишь яблоки, Эл?
— Люблю, — Эл осторожно принял у него сердце и прижал к груди. Когда тело детектива обмякло, Лайт подхватил его на руки и медленно опустился вместе с ним на колени. Он держал Эла, подложив руку под его голову. Свободной рукой он нежно гладил его по прохладной щеке. Сердце все еще не билось, и Лайт наклонился, целуя Эла в холодные губы, как сказочную принцессу. Чары злой колдуньи разрушились, и тот открыл глаза.
Лайт улыбнулся:
— Ты жив, Эл, — пробормотал он, сплетая их пальцы. — Ты жив. Навсегда.
— Навсегда ли, Лайт-кун? — Эл опустил глаза, глядя на их руки. Бледная кожа слилась с кроваво-красными пальцами.
— Навсегда, — повторил Лайт, не отрывая от него глаз. — Ты и я. Обещаю.
— Ты Кира.
— А ты L.
Эл расцепил их пальцы и прижал ладонь к своей груди, где покоилось его новое сердце.
— Ты принес мне его как замену.
— Да, потому что у тебя не было сердца.
— И все же я был в состоянии любить тебя.
— Любил, — согласился Лайт, запуская окровавленные пальцы в черные волосы. — И сейчас любишь.
— Но разве я обязан любить тебя?
— Да. Мы связаны, ты и я, Эл, — Лайт чувствовал живое тепло, касаясь мягкой кожи, и видел свое отражение в черных, зеркальных глазах, отчего даже во сне у него перехватывало дыхание. — Это все, что у нас есть. Наша сказка. Как мы и хотели.
Эл кивнул, и Лайт крепко обнял его, опустив подбородок на костлявое плечо.
— Наш счастливый конец, — прошептал Лайт, не обращая внимания на слезы, которые впитывались в белую ткань рубашки Эла.
— Да, — ответил Эл. Теплая ладонь успокаивающе погладила спину Лайта. — Я знаю.
***
Всю ночь шел снег. Токио еще не проснулся, и нетронутый белоснежный покров сверкал в лучах восходящего солнца.
Тишина. Мертвецы мирно спали вечным сном, не подозревая о том, что их могилы накрыты белым одеялом. Было так тихо, что можно было услышать постороннее дыхание.
Ягами Лайт предстал на кладбище во всей красе. Дорогой черный костюм, белая рубашка, темно-красный галстук. Единственный зрячий глаз устремлен вглубь небольшой церквушки. Все было залито светом, лившимся через витражные окна и окрашивая серый невзрачный интерьер разноцветными переливами.
Позади Лайта стоял Эл, держа на руках Мэлло. Черная челка упала на глаза, но он не обращал на это внимания, стоя неподвижно, словно чье-то искусно сделанное надгробие. Мэлло не подавал признаков жизни, только тяжело дышал. Было заметно, что он висит на волоске.
Лайт был серьезен. Он не двигался, глядя вперед. На ступеньках к алтарю сидел мальчик, такой же белый, как снег на улице. Он задумчиво перебирал тонкими пальцами свои вьющиеся пряди. Рядом лежала тетрадь в черном, кожаном переплете.
Последний фрагмент запутанной головоломки встал на свое место, когда в воздухе над головой мальчишки просочились четкие буквы. Лайт мог отчетливо видеть его имя.
Нейт Ривер.
Вот она — триумфальная сцена для грандиозного финала. Все как он задумывал: место, актеры, сюжет. Все сложилось, и оставалось только поставить точку. Он знает его имя, а в кармане дожидается своего часа ручка и аккуратно сложенный листок из Тетради Смерти, который поможет ему раз и навсегда избавиться от потенциальной угрозы в лице последнего преемника.
И все же финал был накаленным. Ниа тоже знал его имя, и в его руках была Тетрадь Смерти.
Наконец, после затянутой паузы губы Ниа дрогнули в слабой улыбке. Он встал, и его белая фигурка залилась разноцветным светом. Он оставил Тетрадь Смерти на ступеньках.
— Доброе утро, Лайт, — вежливо поприветствовал его Ниа. — Не беспокойся, ты не опоздал, это я пришел раньше.
— Ты такой нетерпеливый? — ухмыльнулся Лайт.
— Возможно, — согласился Ниа. Он медленно перевел взгляд своих темных глаз и уставился куда-то за спину Лайта. — Я вижу, ты принес Мэлло. Не стоило. Я поверил, когда ты сказал, что он жив.
Лайт застыл. Он почувствовал, будто на него опрокинули ведро воды, когда понял, что Ниа был вовсе не удивлен…
…увидев Эла.
— Это не моя идея, — сказал он осторожно, — а Эла.
— Я должен был догадаться, — кивнул Ниа.
— Ты ведь знаешь… что Эл умер, верно? — медленно спросил Лайт. В конце концов, кто знает, может преемникам не сообщили о его смерти.
— Конечно, — улыбнулся Ниа. — Пятого ноября 2004-го года Эл и Ватари умерли от остановки сердца благодаря Кире.
— Я… — начал Лайт, но его перебили:
— И я знаю, — продолжил Ниа, — что он вернулся.
Опустив глаза, мальчик сунул руку в карман и начал старательно что-то искать. Наконец, он вытащил руку, с улыбкой глядя на белую фигурку.
Лайт, в свою очередь, достал из кармана брюк белого короля. Растерянно он переводил взгляд со своей фигурки на белую королеву в руках Ниа. Король и королева. L и Ниа. Неужели они обыграли его?
— Ты… — Лайт пораженно обернулся к Элу. — Этот король, ты с ним… Вы уже…
— Лайт-кун, ты такой странный, — спокойно сказал Эл. — В одно мгновение ты мне веришь, во второе уже нет.
— Ты предал меня! — закричал Лайт, швырнув белого короля на каменный пол.
— Как лицемерно с твоей стороны, — заметил Эл, намекая на предательство с его стороны.
— А я-то думал, куда подевался король с моей доски, — вмешался Ниа, явно забавляясь происходящим.
— Закрой рот, Ниа, — процедил Лайт, не сводя здорового глаза с Эла. — После всего, через что мы прошли, я думал… Я думал ты, наконец, смог полюбить меня снова, что ты… что ты поможешь мне и мы будем счастливы, а ты просто…
— Произошло то, чего я так боялся, — вздохнул Эл, склонив голову набок. — Твоя потрясающая способность логически мыслить, которой я так восхищался, исчезла. Раньше ты никогда не пришел бы к такому поспешному и абсурдному выводу.
— Эл… Эл… — прошептал Лайт в отчаянии. Он не знал, что делать. Его мир стремительно рушился. Эл прошел в церковь и аккуратно положил Мэлло на одну из церковных скамеек, осторожно убрав влажную прядь светлых волос с липкого лба. От ледяного прикосновения ресницы парня дрогнули, и он с трудом открыл глаза. Было заметно, что он упорно борется за жизнь.
Лайт почувствовал, как его захлестывает волна жгучей ревности и, бросившись вперед, он схватил запястье детектива и отдернул его руку.
— Не смей поворачиваться ко мне спиной! — яростно выплюнул он. — Не смей прикасаться к кому-то другому! Я думал, что мы сможем жить так, как раньше, а ты предал меня из-за этих мальчишек?! Как ты мог? Ты дал мне поверить в то, что у меня есть шанс, а сейчас выбиваешь табуретку у меня из-под ног!
— Это очень трогательно, Лайт-кун. Жаль, что ты не относился ко мне так, когда я был жив.
Лайт с отвращением отпустил его руку:
— Так, значит, ты был на их стороне все это время, — сухо констатировал он, сжав кулаки. — Я должен был догадаться.
— Верно, — согласился Эл. — Я никогда не был на твоей стороне, Лайт-кун. Ни разу.
— Ты врал мне! — раздраженно рявкнул Лайт.
— Но это еще не все, — Эл перевел взгляд на Ниа, который продолжал неподвижно стоять в проходе к алтарю. — Правда в том, что я был ни на твоей стороне… ни на стороне Ниа.
Очевидно, эта новость была неожиданной, и довольная улыбка медленно сошла с бледного лица.
— Я не понимаю… — пробормотал Лайт. — Черт возьми, во что ты играешь, Эл?! Ответь, пока окончательно не свел меня с ума! Восстаешь из могилы и возвращаешься в мою жизнь, не давая забыть тебя! Зачем ты здесь?
— Не разговаривай со мной таким требовательным тоном. Я не обязан тебе ничего рассказывать, Лайт-кун, — мягко сказал Эл. — У меня не было выбора, ты это знаешь. И все же, этой ситуации можно было избежать сотни лет назад. Все, что от тебя требовалось, — пройти мимо той Тетради Смерти на школьном дворе, или же уничтожить ее сразу, как только узнал о страшном проклятии, которое в ней заложено. В конце концов, ты мог бы просто перебороть себя и отказаться от идей Киры. Это сохранило бы жизни стольких людей, включая меня. У меня не было выбора, Лайт-кун, но он был у тебя, — Эл сделал пару шагов и остановился прямо перед Лайтом, глядя ему в глаза. — Ты знаешь, я думал. Долго думал. И пришел к выводу, что ты не убивал меня.