— Чертов демон! — зашипел Мэлло.
— Нет, Мэлло, — сказал Ниа, привлекая всеобщее внимание. — Он шинигами. И он только что спас твою жизнь.
— Он мог бы спасти и Мэтта, если бы сразу прикончил Ягами, — бросил в ответ Мэлло.
— Я тут не для того, чтобы убивать Лайта, — тихо сообщил Эл. — Более того, я не могу позволить убить его кому-нибудь другому.
— Почему я не мог видеть тебя таким до того, как коснулся Тетради? — требовательно спросил Мэлло.
— Хороший вопрос. Пока ты не очнулся, я уже ответил на него, но могу повторить. Я не настоящий шинигами, но многие качества у нас похожи. Например, то, что мою истинную сущность могут видеть лишь те, кто коснулся моей Тетради. Другие же видят меня таким, каким я был при жизни. Кстати, когда Лайт-кун предоставляет мне чужие сердца и я возвращаюсь к обычной человеческой жизни, моя форма шинигами полностью исчезает, и я становлюсь нормальным.
Мэлло поморщился, переваривая информацию о том, что Эл не позволит никому убить Ягами, и от того, что этот чокнутый приносил Элу чужие сердца. Обернувшись через плечо, он посмотрел на Ниа. Мальчик все еще держал наготове Тетрадь Смерти, готовый в любой момент записать имя. Внимательный взгляд тут же выхватил пистолет, который лежал под скамейкой рядом с Ниа.
Мысленно возликовав, Мэлло начал пятиться назад, не отрывая глаз от Эла. Когда они поравнялись с Ниа, Мэлло резко наклонился и, подхватив пистолет, направил его на Эла и Лайта.
— Как приятно видеть, что вы объединились ради одной цели, — лениво улыбнулся Эл.
— Не думай, что я не смогу в тебя выстрелить, — рявкнул Мэлло.
Ниа покосился на Мэлло, прежде чем снова сконцентрировать внимание на Лайте.
— Мы находимся в весьма отчаянном положении, — бесстрастно заметил Ниа. — Как у меня, так и у Мэлло есть возможность убить Ягами Лайта, в то время как у Ягами Лайта, при всем желании убить нас обоих, этой возможности нет.
— Пусть только попробует оживить ублюдка после того, как позволил Мэтту умереть, — прошипел Мэлло, в отвращении глядя на Эла.
Ниа кивнул, оставаясь предельно спокойным.
— Я предупреждал и тебя, и Мэтта, что не стоит возвращаться в штаб-квартиру следственного отдела, — холодно напомнил Эл. — Я предупреждал, потому что знал, что все может так обернуться. Я знал, что может возникнуть острая ситуация выбора между вашей жизнью и жизнью Лайта. Мэтт не послушался и поплатился.
— Так вот почему… ты начал работать со мной, — заговорил Ниа, сделав несколько медленных шагов в сторону детектива. — Просил выждать время и не начинать преследовать Ягами, пока ты не убедишься, что это будет безопасно. Ты не помогал мне, ты… ты держал меня подальше от него, чтобы спасти мою жизнь.
Эл кивнул.
— К счастью, ты намного послушнее и рассудительнее, чем Мэлло и Мэтт вместе взятые, — ответил он.
— Я не понимаю, Эл, — пробормотал Лайт, не обращая внимания на пистолет Мэлло, направленный прямо на него. — Ты стал шинигами, заменив Рэм, а шинигами убивают людей. Я уже понял, что ты отличаешься от них, но почему ты защищаешь меня? Почему не позволяешь им убить меня?
— Я ведь уже сказал, что был послан сюда не ради твоего убийства. Я здесь, чтобы наказать Киру, но я не знаю, как именно.
— Я знаю, — мрачно сказал Лайт. — Смертью.
— Что ты знаешь о смерти, Лайт-кун? Что ты знаешь о том, что за этой завесой между жизнью и смертью? Когда ты умер, ты был послан в мир забвения. Туда, где совершенно ничего нет. Ты не знаешь, что такое смерть, Лайт.
— Эл… — Лайт почувствовал внезапную панику и подступающую тошноту. — Меня отправят обратно в забвение? Я не хочу туда возвращаться!..
Эл только пожал плечами:
— Я не знаю, Лайт-кун. Я понятия не имею, какое наказание подходит для человека, убившего шинигами.
— Но… Но ты… — Лайт схватил Эла за руку выше локтя и начал отчаянно его трясти. — Т-ты ведь сказал, что был послан сюда ради наказания, Эл!.. Значит, ты единственный, кто может меня наказать! Значит, если ты захочешь, то… то можешь просто взять и…
— Я мог бы отпустить тебя, если ты это имеешь в виду.
Лайт кивнул. Его руки, сжимающие локоть Эла, заметно дрожали.
— Но как тогда ты отпустишь меня? — спросил Эл, расцепляя пальцы Лайта и отходя от него на шаг в сторону. — Я должен судить тебя. Хочешь знать, что будет, если я оставлю тебя без наказания?
— Что? — выдохнул Лайт.
— Ты вернешься в забвение, а затем будешь возвращаться к жизни снова и снова, снова и снова, нарушая временные петли до бесконечности, пока я не осужу тебя.
— Мне все равно! — выпалил Лайт, снова хватаясь за Эла. — Плевать, меня это устраивает…
— А что насчет меня? — рявкнул Эл, сердито отталкивая от себя Лайта. — Что насчет меня? Я страдаю из-за тебя, Лайт-кун! Ты убил меня, а потом меня силой вытолкнули с небес и послали сюда, чтобы я судил тебя за то, что ты убил шинигами, — он ударил себя в грудь. — Это тело — просто труп. Оно почти сгнило до костей, пока высшие силы не восстановили его и буквально силой не забили мою сущность обратно. И все из-за тебя! Кроме того, ты, вероятно, посчитал, что мало с меня страданий, и после этого убивал меня еще три раза. Клянусь, Ягами Лайт, я сойду с ума, если еще раз переживу все это. Я не выдержу еще одного вмешательства во временную петлю.
— Мы сможем все это изменить, Эл, — покачал головой Лайт. — Я достану тебе другое сердце, которое останется в тебе навсегда. Ты вернешься к жизни… Ты ведь сам говорил, что, когда я приносил тебе сердца, ты становился настоящим человеком, а не шинигами. Если ты станешь человеком, то тебе не нужно будет меня судить.
— Истинная любовь побеждает самое могущественное зло, — угрюмо фыркнул детектив. — Прекрасный, романтичный, сказочный конец, где мы живем долго и счастливо. Почему ты все еще веришь в это, Лайт-кун? Когда ты поймешь, что у нас такого не будет?
— Ты не прав, Эл! — Лайт стиснул его запястье. — Мы сможем переписать его, мы изменим…
— Снова пытаешься изменить мир, Кира-кун, — вздохнул Эл. — И где ты собираешься достать мне постоянное сердце?
— Ниа, — прошептал Лайт. — У него… У него такие же глаза, и…
— Я должен был догадаться, — холодно усмехнулся Эл. — Очень нелепый вывод. Хотя, должен признаться, есть одно сердце, которое вернет мне мою жизнь, и это не Ниа… И все же я не буду тебя ни о чем просить, Лайт-кун.
Он вырвал свое запястье из рук Лайта и направился к алтарю. Огромные роскошные крылья волочились за ним. Лайт, глядя прямо перед собой, рухнул на колени. Рука медленно потянулась и стиснула грудь.
Хотя Мэлло и Ниа упорно молчали, Мэлло продолжал держать пистолет наготове. Эл остановился на ступеньках и взглянул на своих преемников.
— Мне жаль, — сказал он на английском.
— За что? — процедил Мэлло. — За Мэтта?
— За все. Быть преемником такого громкого имени как L опасно. Выбирать одаренных детей для этой участи подобно тому, как выстраивать несчастных в линию перед расстрелом. Мне очень жаль за мои эгоистичные суждения.
— Ты говоришь так, будто это только твоя война, — тихо ответил Ниа. — Это еще эгоистичнее.
Эл улыбнулся:
— Может быть, — он переводил взгляд с Мэлло на Ниа. — Я хочу, чтобы вы кое-что для меня сделали. Оба, — Эл кивнул на Тетрадь в руках Ниа. — Есть четыре Тетради Смерти, оказавшихся на земле. Эта, думаю, принадлежала Рэм. Есть две других — одна принадлежала Амане Мисе, вторая — Лайту, которую он подобрал на территории школы. Полагаю, она находится под стражей полиции. К сожалению, я не знаю, где находится четвертая. Лайт отказался от нее и вернул Рюку, поэтому она может находиться где угодно. Я хочу, чтобы вы оба объединились, собрали их все и уничтожили.
Мэлло помедлил, но все же кивнул.
— Большое спасибо, — мягко сказал Эл. — Я бы посоветовал не использовать их по назначению. Вы видели реакцию Лайта на мир забвения, ему отнюдь не хочется туда возвращаться.