А Инги на месте не было — она уже убегала, явно не рассчитывая давать наглецам отпор. Бросился следом.
— Разделимся! — крикнула Инга.
Дёрнул в сторону, спотыкаясь и матерясь. Но преследования не было. Всем троим охранникам почему-то больше понравилась Инга.
Один из них на бегу вскочил на четвереньки и, как накокаиненный гепард, сделал размашистый прыжок в длину. Охранник зацепил девушку за ногу, и она рухнула на асфальт.
— Эй, ребята! — заорал я, пытаясь отвлечь внимание. — Улыбнитесь! От улыбки станет всем светлей!
Охранники вылупились на меня и тут же сменили направление движения. Теперь я показался более привлекательной добычей. План сработал. Стоп, а какой был план?
Прыгучий охранник оказался рядом. Твою бы энергию в мирное русло! Двумя руками он толкнул меня в грудь. Сила была чудовищна. Наверное, если бы меня сбил автобус, то я пролетел бы меньшее расстояние. Полётную программу прервал припаркованный автомобиль, чья боковая стойка встретила мою спину. Стекла обоих дверей со звоном осыпались.
Однажды какая-то девица на подземной парковке той самой «Малинки» начала сдавать назад, не глядя в зеркала. Тогда успел отшатнуться. Наверное, если бы она вовремя не нашла педаль тормоза, чувствовал бы себя вот так же, как сейчас. Круги боли расходились и по груди, куда толкнул охранник, и по спине.
Превозмогая эти неповторимые ощущения, смог открыть глаза. Инга стояла на детской площадке без оружия в руках. Двое охранников пытались достать её руками, но каждое их движение было будто бы замедленным. Ублюдки словно находились внутри какого-то желе. Неужели Инга может включать такое поле по своему желанию? А что она ещё тогда умеет? Третий охранник на четвереньках бегал вокруг Инги, видимо, выискивая границы «желе», но всякий раз отпрыгивал назад.
Я облокотился о дверь машины и смог подняться. В месте приземления красовалась внушительная вмятина. В салоне увидел раскрытый бардачок, а в нем — ключи.
— Только не заводи машину! — заорала Инга, словно прочитав мои мысли.
Тем временем охранник, не завязший в «желе», начал продвижение за спиной Инги. Он крался к ней, как кот к воробью.
— Сзади! — крикнул я.
Инга обернулась и попыталась закрыться полем от третьего охранника. Но сил, видимо, уже не хватало. Одинокий охранник застопорился, а двое других начали двигаться заметно быстрей.
Я пролез в салон. Квадратные осколки противно хрустели под пальцами. Взял ключи, перебрался на водительское.
— Не вздумай нахрен заводить! — вопила Инга, размахивая тесаком.
Не бойся! Ты спасла меня сегодня, и я быстро верну тебе кармический долг. «Хендэ-Матрикс» — так, кажется, называется этот минивенчик. Я в матрице нахрен!
Двигатель завёлся с пол-оборота. Зажал газ, вывернул в сторону Инги и её друзей, а потом врубил дальний. Ублюдки замешкались — будто ослепли. Признаться, такого влияния света на безглазых существ я не предполагал. Зато точно знал, что удар минивеном им не понравится.
В целом, не поощряю насилие в любых его проявлениях. Но иногда приходится прибегать к насилию, чтобы остановить насилие. Пожалуй, это противоречит учению Толстого. Лев Николаевич считал, что отвечать насилием на насилие нельзя. Но он так говорил только потому, что трое уродливых существ не пытались прямо перед ним переломать кости девушке.
Встретив капот «Хендэ», охранник ударился о лобовик и перемахнул на крышу. Я дотянулся до пассажирской двери и раскрыл ее:
— Подвезти?
— Дебил! Ты просто дебил! — высказала Инга, скинула с плеча ружьё и села на пассажирское.
Тронулся со свистом, выскочил из двора через арку. По сторонам не смотрел — раз я единственный водитель в этом городе, у меня всегда главная дорога.
— Дебилище! Король дебилов! Император! — продолжала девушка.
— Давай полегче, — откликнулся я.
Инга перевела дух и продолжила чуть более спокойно:
— Ты тут всего пару часов. Можешь послушать того, у кого есть опыт?
Открыл рот, чтобы ответить, но вопрос был, кажется, риторический.
— Скажи, куда мне ехать-то?
— В Вальгаллу, — рявкнула Инга.
— Это что? Ночной клуб?
— В штанах у тебя ночной клуб! Не знаю я, куда тебе ехать. Нам везде звезда.
Сквозь трещины на лобовом разглядел фигуру в светоотражающем жилете и фуражке. Было в ней что-то… Нечеловеческое? Скорее, анти-человеческое. Это существо вызывало ассоциации с картинами сюрреалистов — неестественно вытянутые конечности, чудовищная худоба.
— Ну вот и мент, — вздохнула Инга.