— Ребята, у меня дырка в боку.
— Дырку тебе заштопали, — прокомментировал Артём. — Если бы не заштопали — этого разговора сейчас бы не случилось.
— Меня хотел убить человек, которому все тут доверяли. Член так называемой общины. Или как это называется? Ложа? Братство?
— Лёш, ты нарушаешь директивы… — Инга умоляюще смотрела на меня и тут же косилась на Артёма.
— В рот полоскать ваши директивы. Благодаря тому, что я их нарушал, вчера всех вытащил и привез сюда. У меня дырка в боку. Я не поеду.
Артём наконец подал голос:
— Алексей, твоя рана не опасна для жизни. Сейчас ты получаешь приказ. Ты садишься в этот автомобиль и отгоняешь его Моряку.
— Я же сказал. Я не поеду, — устало повторил я.
По сторонам появились два незнакомых парня в спецовках. Они подхватили меня под руки и куда-то потащили.
— Зафиксировано нарушение директивы три. Неповиновение, — металлическим голосом произносил Артём, пока меня уводили в неизвестном направлении. — Наказание надлежит исполнить немедленно.
Глава 22
— Ну что там у вас? Карцер? — бурчал я, не оказывая сопротивления. — Утюг? Паяльник?
Парни притащили на открытую площадку у ворот.
— Раздевайся.
— А можно вас заменить на девчонок? — ухмыльнулся я. — И тогда — с удовольствием.
Ответом был удар в бок — тот самый бок, до которого я и пальцами-то не мог дотронуться. Взвыл на всю базу и окружающие её микрорайоны. Кажется, это было даже больнее, чем костин удар ножом.
— Раздевайся, — повторил парень.
— Вам настолько хочется увидеть мужское тело? Странные вы ребята, — выдавил я. — Но мне-то не жалко, смотрите.
Превозмогая боль, скинул с себя спецовку, стянул футболку. Повязка была красной.
Вокруг начали собираться зрители. Кажется, публичные казни местным нравятся так же сильно, как и мои кинопоказы. Увидел много знакомых лиц. Инга стояла в первом ряду и покусывала губы.
Из толпы (а вокруг была уже настоящая толпа) выделился Артём.
— Алексей показал пренебрежение к директивам три, двадцать семь, двадцать девять. Он не верит в будущее нашей общины и не чувствует её ежедневное приближение к Настоящему Зеркалу. Алексей искренне не понимает важность совместного развития, возможного благодаря рейдовой системе. Алексей не берёт во внимание, что лишь постоянное совершенствование и дисциплина помогают нам снова и снова встречать рассвет, — Артём сделал небольшую паузу.
Я перевёл взгляд на Ингу. Меня она как будто уже не видела, зато внимательно слушала этого фюрера.
— Алексей совершил тяжкие нарушения в первый раз. Его наказание будет несоизмеримо легче, чем следовало. Мы сознательно пошли на это, чтобы дать оступившемуся возможность осмыслить свои ошибки. Но если нарушение повторится, — Артём приблизился и посмотрел мне в глаза. — …Итог будет куда серьезней.
С трудом удержался, чтобы не плюнуть оратору в лицо. Кажется, Артём считал эту эмоцию, а потому поспешил перейти к экзекуции — встал ровно напротив меня и внезапно отвесил пощёчину. Несмотря на характер удара, он оказался довольно мощным. Едва удержался на ногах.
— Иди к Зеркалу, — произнёс Артём и двинулся в сторону.
За ним появился Игорь. Этот быстро зарядил кулаком мне в ухо.
— Шагай к Зеркалу, и всё будет нормально, — сообщил здоровяк.
Хромая, ко мне приблизился Саша.
— Таков закон. Задумайся, куда ты идешь в Отражении. Верный путь только один — к Настоящему Зеркалу… — проговорил он и замешкался.
— Быстрее! — скомандовал откуда-то Артём.
Саша лихо замахнулся — и, признаться, довольно слабо ударил.
Рядом оказалась Инга.
— Я понял механику… — сказал ей, пошатываясь. — У вас тут как на похоронах. Каждый должен кинуть горстку земли…
— Молчи. Ты должен идти к Зеркалу. Думай о Зеркале.
— Долбаные сектанты… — прошептал я, прежде чем Инга ударила меня боковой частью ладони по переносице. Осознал, почему вокруг мультипликационного кота после очередной встречи с тяжелой гирей летают звёздочки.
Почувствовал, что мои стражи ослабили хватку. Зажмурился и нырнул в скрытность, рассчитывая вырваться. Артём взмахнул рукой, и скрытность рассеялась.
— Не так быстро, — проговорил шпала.
Впереди появился паренёк, который громче всех аплодировал мне во время кинопоказа у «ГАЗели». Буркнув что-то про Зеркало, он по-мужицки приложил меня кулаком. Я упал — и не смог подняться.