Музыкальный центр надрывался на всю базу:
I'm buried and breathing in regret, yeah
Наши с Ингой взгляды на мгновение встретились в полутьме, нарушаемой вспышками выстрелов. В голове мелькнула неуместная, ненужная, нелепая мысль: «Какая она всё-таки красивая…»
Созерцание нарушил охранник в длинной шубе, похожей на униформу сутенёра из Бронкса. После прыжка через забор он приземлился ровно между нами. Тварь заметалась на обледенелом асфальте, выбирая наиболее привлекательную жертву. Но Инга уже выхватила мачете, и «сутенёр» встретил огромное лезвие.
Красноглазая нагнулась над конвульсивно дёргающимся телом, чтобы привычными движениями извлечь внутренности, но огляделась — и передумала. В новой дыре ограждения маячили уже десятки наступающих. Времени на хирургические операции не было.
— Сколько батареек сегодня профукаем! — бодрясь, пробурчала она, но я услышал в голосе страх — как тогда, на крыше.
В нескольких метрах от меня приземлился еще один прыгун. Он повалил одного из ребят на землю. Под нечеловеческими ударами послышался хруст человеческих костей. Мог бы сейчас помочь, но как? Пистолет остался в палате, обрез валяется где-то у ограждения…
Скорость. Жанна говорила, что у меня есть такая фишка. Крепко сжал веки, как если бы включал скрытность, и побежал. Потом прыгнул, выставив руки вперёд, и сбросил охранника в сторону. Плана, что с ним делать дальше, у меня уже не было. На счастье, поблизости оказалась Инга со своим многоопытным мачете.
— Вставай, вставай! — я нагнулся над поверженным отражённым — и тут же отшатнулся. Охранник полностью лишил беднягу лица, проломив его внутрь черепа. Я заорал во всю глотку: — Чертовы твари! В рот вас полоскать! Твари!
И слева, и справа приземлялись новые прыгуны.
— Мы сдержим! — кричал Игорь, прерывая стрельбу из разогретого пулемёта.
На фоне громкой музыки послышался пронзительный дельфиний стрёкот. На помощь охранникам шли менты. Сквозь дыру в ограждении увидел, как двое длинноруких тварей забрались на кабину застрявшего бульдозера. Переговариваясь на своем причудливом языке, они медленно, но уверенно отгибали толстый лист металла. Внутри сверкнул короткий выстрел: машинист решил не дожидаться мучений.
Нужно вооружиться! Бросился по следам разрушений, оставленных бульдозером, чтобы отыскать свой обрез. Следом увязался какой-то охранник. Под разломанными досками сверкнула серебром знакомая рукоять… Быстрее, быстрее! Поскользнулся на льду, упал на спину. Прямо надо мной гипнотически зависло гладкое лицо охранника.
Проклятый Оливер кричал из колонок:
Repent Repent! were all going to die
Синяя электрическая вспышка осветила пространство и отбросила урода в сторону. В нескольких метрах от меня стоял Антон. Мы обменялись кивками: «Спасибо — пожалуйста».
— Антоха, давай наверх! — заорал с вышки Артём.
Поднял обрез. Стараясь унять дрожь в руках, зарядил. Уже через несколько секунд представилась возможность его использовать. Выстрел раздробил шею охраннику, который намеревался напасть на Машу, и его голова повисла на кусках ткани. Следующее нажатие курка лишило урода коленной чашечки. Охранник энергично запрыгал на одной ноге. В иной ситуации это могло выглядеть комично.
Основная масса охранников достигла ворот, и теперь она плотным потоком растекалась по забору. Твари направлялись к бреши или же пытались забраться прямо по головам друг друга. Игорь пыхтел, стараясь направить пулемёт ниже. Большинство ребят отступили от ограждения и сосредоточились на тех охрах, кто уже проник на территорию базы. Вся площадка у въезда, парковка, широкая аллея между цехами превратились в средневековое поле битвы. Тварей забивали тесаками, бейсбольными битами, какими-то самодельными палицами, расстреливали из всех калибров. Получалось это вполне успешно, но оставалась одна проблема: охранников становилось всё больше, а число защитников вагоноремонтного завода только уменьшалось.
Ко мне подбежал Пряник, с ног до головы вымазанный тёмной кровью охранника, и схватил за плечи.
— Это последний рейд! Последний рейд! — тараторил он, и в глазах его светилось безумие.
Оттолкнул Пряника. Увидел, что наша оборона, в целом, сломлена. Поток охранников протекает в проём, а затем раздваивается. Твари берут нас в клещи.
И тут с вышки засверкали молнии. Одна, вторая, третья — синие разряды поражали охранников в самых разных частях базы. Твари вспыхивали, как спички, обгорали дочерна и падали, содрогаясь в конвульсиях. Антон стоял на краю вышки, вытянув руки вперед. За плечо его держал Артём. Догадался, что это не просто жест поддержки. Очевидно, шпала выступал в роли пауэрбанка.