Уместна бы яркая едкая реплика в адрес Артёма. Например: «Пошёл ты, пидрила». Или: «Гори в аду, тварь». Но Инга промолчала. Без лишних слов она направила на противника волну катастрофической мощности. Наши общие силы будто не сложились, а умножились. Отдав всё, что мог, я тут же отключился.
Глава 32
— На эту работу потребуется часов шесть, — сказал я, похлопав по мятому порогу «Ситроена». — Позвоню вам за час до завершения.
— А можно тут с вами остаться? — сверкнула глазами владелица машины, дамочка лет двадцати семи с километровыми ногтями. — Обещаю не мешать.
— Можно, конечно, — пожал плечами.
Обычно в подобных ситуациях я изо всех сил убеждал клиента не сидеть в мастерской. «Тут едкие запахи. Тут громкие звуки. А ещё тут периодически звучит нецензурная лексика — без неё автомобили не ремонтируют». Желание удалить клиента подальше было связано с опасением, что он будет стоять над душой и делать замечания по поводу каждого моего действия. Таких случаев встречал немало. Но сегодня я остался бы спокоен даже если бы дамочка спустилась ко мне в смотровую яму и сама взялась за молоток.
Неделя, что прошла с момента разговора с Жанной, слилась в один бесконечный день. Нельзя сказать, что я давно не спал. Время от времени я всё-таки это делал. Вырубался то на истёртом диване в курилке, то на водительском кресле разбитого минивена, поставленного на вечный прикол у ворот мастерской. Порой я даже появлялся дома. Мог с уверенностью это утверждать, поскольку кот Трикотаж ещё не умер от голода.
Всё это время старался не смотреть на себя в зеркало, а потому даже не представлял, что за человек там появится. Будет ли у него колючая щетина или настоящая борода? Какого объема синяки под его глазами? Всякий раз работал до дикой усталости, потом — до переутомления, а после — до исступления. Алкоголь в этом процессе не участвовал. Водкой можно залить измену подруги или, например, провал бизнеса. Настоящую боль ей не затопить.
В тот вечер работал специальным обратным молотком — и раз за разом прокручивал в голове последнюю встречу с Жанной. Владелица «Ситроена» тем временем кружилась наверху. Она не собиралась давать ценные советы по ремонту автомобилей. Вместо этого весь вечер сыпала томными намёками. Я просто ничего не отвечал, что местами выглядело прямо-таки оскорбительно. Но дамочку такой стиль общения не отторгал, а только раззадоривал.
— Ага, всё-таки решил подняться! — взмахнула ресницами девушка, когда я отложил молоток и полез наверх. Посмотрел сквозь неё и оставил эту реплику без ответа. Обошёл озадаченную девицу, стараясь не задеть её блузку грязным комбинезоном. Выбрался на улицу, двумя кликами открыл контакт Жанны. Гудки, гудки, гудки. Бери уже трубку! Набрал ещё раз, и ещё. Наконец услышал в трубке её дыхание.
— Жанна, привет. Нам нужно встретиться и ещё раз обсудить то, что о чём ты тогда рассказала.
— Да уже нечего обсуждать, Лёш. Была вчера в клинике… Нет уже никого, в общем.
Вернулся в смотровую яму и взялся за инструменты. Мятый порог с каждой секундой принимал всё более совершенные очертания. Вернул машину хозяйке на полтора часа раньше обозначенного срока, принял деньги.
— Даже номерок не возьмёшь? — девица вышла на последнюю глиссаду.
Молча закрыл перед ней дверь.
Не знаю, сколько прошло минут, прежде чем я открыл глаза. Голова болела всё так же сильно, как сразу после удара арматурой. Однако я неожиданно почувствовал мощный прилив энергии. Понял, что уже могу шевелиться и, наверное, говорить. Слегка приподнялся и увидел распластанного на асфальте Артёма. Если быть точным, рядом находилось лишь его тело. Голова лежала отдельно примерно в сотне метров.
— Обидно, так и не удалось врезать ему по морде… — произнёс я и перевел взгляд на Ингу.
Она стояла чуть поодаль и сотрясалась в судорогах, то приседая на корточки, то распрямляясь с неестественной быстротой. Что-то было не так. Происходящее не выглядело как обычное пополнение Кармы, пусть даже в запредельных масштабах.
Инга изогнулась назад и в том же нелепом и страшном виде повернулась в мою сторону. С ужасом увидел, как лицо её быстро зарастает плотью. Глаза превратились в точки и исчезли, нос медленно провалился внутрь, рот сомкнулся — и не разошелся обратно. Наконец согнутая фигура выпрямилась, громко хрустнув костями. У новой Инги были те же хрупкие плечи и ноги-спички, та же неповторимая причёска. А вот больших, почти анимешных глаз — не было. Никаких глаз не было.