— Заплети французскую, пожалуйста, — попросил Барнс. — Буду весь красивый.
Себастьян поцеловал его в темя и принялся плести французскую косу.
— Когда придут результаты по тестам из университета? — спросил он.
— Не знаю, вот-вот должны. Надо почту проверить, — с каждым словом Барнс млел, все больше растягивая гласные, плечи расслабились и немного поникли, и весь он растекся, словно кисель. — Принцесса, а если мы позавтракаем на десять минут позже? Или на пятнадцать? Мы же никуда не торопимся?
Барнс хотел извернулся, чтобы поцеловать Себастьяна, обнять, прижать к себе, а потом трахнуть. Или отсосать. Или самому запрыгнуть на его член. Или… всё “или” включало в себя разные комбинации первых трёх вариантов.
— Мы совершенно никуда не торопимся, — Себастьян нацепил резинку на кончик косы. — И пятнадцать минут у нас есть. Но не больше, котик, а то мы встанем в пробки.
Барнс взвился, резко развернулся, толкая Себастьяна на кровать, и потянул с него белье, припадая к вожделенному члену. Сам он, как вышел из душа, так пока ничего и не надел, и по его уверенно стоящему члену было понятно, чего именно он сейчас хочет. А хотел Барнс сейчас, быстро и без растяжки, о чем и мурлыкнул на ухо Себастьяну, потираясь об него всем телом.
— Эй, меня нельзя без растяжки, — Себастьян выгнулся, чтобы дотянуться до смазки. — Котик, не так резво, ты мне все мозги высосешь.
— Не я тебя, — сбивчиво сообщил Барнс отрываясь от члена и отбирая у Себастьяна смазку. — Ты — меня.
Барнс устроился на бедрах Себастьяна, потираясь о его член. Он тяжело, медленно дышал, сердце частило, а желание жгло, сводя с ума. Барнс даже не представлял, как вечерами спокойно засыпал рядом без секса, хотя такое бывало редко.
И вот сейчас, несмотря на вчерашние постельные игрища, он безумно хотел своего мужа, хотел почувствовать его член в себе, ощутить вновь эту приятную заполненность. Барнсу вообще нравилось отдаваться Себастьяну. Нравилось гнуться в его руках, чувствовать власть, которую тот имел над ним.
Барнс вылил смазки себе на пальцы и, заведя руку за спину, протолкнул в себя сразу два. Посмотрел на Себастьяна пьяно, шало, облизнул яркие губы и длинно выдохнул. И заменил пальцы членом, плавно, прогнувшись в спине, насадился на него и снова выдохнул, опустившись до конца, и замерев.
— Принцесса… — еле слышно прошептал Барнс, положив ладони Себастьяна себе на задницу, и медленно двинулся, предлагая мужу задавать темп.
Себастьян сжал его зад, вминая пальцы в упругую плоть, и толкнулся вверх, в тугое, тесное, горячее, плотно обхватывающе. Он обожал секс — секс с Баки.
Барнс потерялся в ощущениях, сжимаясь на члене, двигаясь все быстрее, уперевшись руками в грудь Себастьяна, прогибался в спине, чувствуя его руки на своей заднице, понимая, что надолго его не хватит. Желание зашкаливало, не давая связно мыслить, единственное, что не отключалось никогда — стремление доставить Себастьяну максимум удовольствия.
Хотелось всего сразу: чувствовать руки Себастьяна на своей заднице, прижаться к нему всем телом, подрочить, и чтобы это не заканчивалось. Это восхождение на пик наслаждения, когда дальше только пропасть.
Себастьян гладил растянутые вокруг его члена мышцы входа, а другой рукой с силой сжал член Баки — твердый, горячий, сочащийся предъэякулятом.
— Давай, котик, — улыбнулся он. — Давай, мой хороший, я уже совсем близко…
— Говори… — простонал Барнс, понимая, что еще пара слов, и он рухнет за грань.
— Обожаю ебать твою задницу, — выдохнул Себастьян. — Ебал бы не вынимая.
— Господи… — Барнс запрокинул голову и застонал, накрываемый ощущениями, всеми сразу. Все чувства обострились до предела, он чувствовал Себастьяна каждой клеточкой своего тела, его голос забирался куда-то внутрь, словно вибрируя там. — Принцесса, я…
— Давай, котик! — простонал Себастьян, чувствуя, что еще совсем немного, совсем чуть-чуть, и он… — Кончи для меня, Баки.
Не повиноваться подобному было выше его сил, особенно когда все его существо орало о наслаждении. Барнс закричал, кончая, чувствуя, как тело сводит сладкая судорога оргазма, как все внутри замирает, застывает на какую-то долю секунды, чтобы, как в затяжном прыжке перед рывком парашюта, замереть, а потом рвануть вверх и плавно опуститься вниз.
Барнс упал на Себастьяна, вжимаясь в него всем вибрирующим телом, наслаждаясь ощущением члена внутри себя, не желая с него сниматься.
— Хочу вечером с игрушкой… тебя трахнуть… — еле выговорил Барнс свои желания на вечер и ночь.
— Значит, так и сделаем, — выдохнул Себастьян, гладя Баки по влажной спине. — Так и сделаем.
— А сейчас душ, завтрак и пляж, — напомнил Барнс. — Или ну его, пляж, еще потрахаемся?
— Нет уж. Пляж так пляж. И надо Кайла вывести перед поездкой, — Себастьян начал выкарабкиваться из-под Баки. — Давай, котик. Я тебе еще подарок не вручил.
— Тогда дуй в душ и гулять с Кайлом, — предложил Барнс, скатываясь с Себастьяна, чувствуя, как из растраханной задницы вытекает сперма, — а я готовлю завтрак и кормлю свое чудовище. И собираюсь, и собираю жратву с собой. Как тебе план, мой дражайший супруг?
— Отличный план! — Себастьян звонко шлепнул Баки по заднице. — Так и сделаем, котик!
Вернувшись с прогулки, Себастьян положил перед Баки коробку из узорчатого темного дерева.
— С годовщиной, — торжественно сказал он.
Барнс сидел, разбирал почту, когда Себастьян поставил перед ним коробку, и он отложил письма, так и не досмотрев их до конца.
— Что там? — спросил Барнс, не спеша открывать коробку. Он обсмотрел ее со всех сторон, взвесил в руках и даже легонько потряс, прислушиваясь к звукам внутри.
Коробка молчала. Себастьян смотрел на Баки с улыбкой.
— Открой и узнаешь.
Барнс, недоверчиво глядя на Себастьяна распахнул коробку, но не спешил заглядывать внутрь, хотя краем глаза уже увидел, что там лежит. Улыбнулся ему и опустил глаза, чтобы рассмотреть подарок.
В углублении на темном бархате лежал большой охотничий нож с характерным, узнаваемым рисунком на стали клинка. Булат.
На какое-то время Баки Барнс провалился в иное измерение. Он взял нож, тронул пальцем лезвие, а потом долго так и эдак вертел его в руках, проверяя все, что только можно проверить, а завершил это представление тем, что поставил нож кончиком на подушечку указательного пальца и посмотрел на Себастьяна.
— Спасибо, принцесса. Мне очень нравится, — улыбнулся он, так и держа нож на пальце. Тот стоял, как приклеенный.
— Я рад, что угадал с подарком, — сказал Себастьян. — Теперь завтрак — и на пляж.
— Иди, я сейчас, почту досмотрю, — предложил Барнс, укладывая нож обратно в коробку. Закрыл, погладил теплое дерево и снова взялся за письма, быстро просматривая, что пришло. В отличии от Себастьяна, у которого была ассистентка, свою почту Барнс разбирал сам. Ответ из университета он чуть не пропустил среди каких-то неважных писем, но выцепил взглядом в последний момент, бросил все остальное и пошел с письмом к Себастьяну.
— Открой, пожалуйста, и скажи, что там, — попросил он. — Я знаю, что это глупо, и если меня не приняли, то я ничего не теряю, но все равно волнуюсь.
Себастьян быстро вскрыл конверт и пробежался взглядом по письму.
— Приняли тебя, — сказал он. — Ты теперь студент. Занятия начинаются с Дня труда. — Он посмотрел на Баки. — Ну что, котик, поздравляю! Вот тебе и подарок от мироздания!
— Вот кем я еще не был, так это студентом, — облегченно рассмеялся Барнс, залезая в холодильник и доставая оттуда крохотное пирожное для Себастьяна и несколько побольше для себя. — Держи, это тебе. Сказали, самое низкокалорийное, какое только возможно, но вкусное. Надо будет учебники вернуть.
На глянцевой поверхности пирожного было что-то похожее на млечный путь и водопад одновременно, смотря как повернуть.