— Покончим тогда... вместе с этим! — Рычу ему в лицо я, резко падая с огромной высоты вниз. Руки Брендона старались сжать мою шею, чтобы сломать, но я противилась этому, толкала его от себя, извлекая из ножен кинжал, режу его броню, руки, которые он ничем не покрыл. Видя во мне попытки на свою погибель, Брендон снова смыкает пальцы на моей шее, но я втыкаю в его ладонь кинжал, сжав его шею своими дрожащими пальцами.
Мы рухнули на землю с громким ударом, от которого по полю прошлась трещина. Огромная, огненная, прямо как ад, который зазывал в себя всех ему неугодных. Брендон кое-как поднялся на ноги, возвысился надо мной, вынимая кинжал из своей руки и хмуро улыбаясь, стёр со своего лица кровь.
Его тьма, как в тот самый раз стала клешнями тянуться ко мне. Но я лежала на спине, смотрела в его глаза, раздражённо, едко, ожидая смерти. Погибну я — умрёт и он сам.
— Нет! — Кричит Уиланд, резко падая перед Брендоном на колени.
Впервые он, опустил свою голову перед ним, испуганно сложил руки перед собой, не хотел этого. Не хотел терять меня. Тёмный поднял взгляд на Брендона, который остановил свою тьму, которая окружала меня.
«Он впервые упал перед ним на колени. Упал на колени перед врагом из-за меня. Я была единственной причиной, по которой он перешагнул через себя».
— Вот как... — Задумчиво тянет Брендон, играя бровями, радостно наблюдая за Уиландом, который не вставал с колен, который продолжал сидеть перед ним склонив голову. — Значит это и есть та самая... хм, любовь? Что ж, Офелия, тебе повезло перед смертью насладиться таким.
Но Уиланд вспыхнул, резко откидывая от меня Брендона в сторону, когда взгляд тёмного не предвещал ничего хорошего. Брендона не сломила даже материнская любовь, что уж тут говорить о том, что пытался сделать Уиланд. Я взглянула на то, как моего отца пытается поднять на ноги Джоел, который ринулся, видимо на помощь Анне. Отец устало вытер своё лицо, довольно хлопнул мужчину по плечу, и стал в пыли искать меня глазами.
Но я была здесь. Посередине поля. Боролась один на один с Брендоном. Никто бы не смог помешать мне сделать то, с чего всё началось. Глаза Уиланда стараются поймать мой блуждающий взгляд, но у него плохо выходит. Даже крепкая рука парня не привела меня в чувства, хоть он и пытался отогнать тёмную пелену от моих глаз.
— Не смей жертвовать собой, Фэл...
— Жертва — слово-то какое. — Хмыкаю я, переводя взгляд на парня. — Не умру, весенний. Не бойся моей смерти.
И он исчезает во мраке моих сил, которые отпустили его на более безопасное расстояние. Я снова оставила Уиланда, снова нырнула с болью в груди во мрак к своему брату, который кинул в меня нож, но не попал, лишь зацепил предплечье, из которого полилась кровь. Брендон взревел, выпуская из своей груди странную магию, не похожую на ту, которую он всегда использовал. Глаза мужчины налились ярким, жёлтым светом.
«Он развязывает нашу связь. Отпускает меня. Но только, чтобы убить».
Сильная боль пронзает мою грудь, я падаю следом за Брендоном на спину, уплывая за светом его души куда-то вглубь положенного. Сталкиваясь с неизбежным, я вновь понимала, что для того, чтобы победить зло — одного света будет мало. Очень мало. Даже камень с силой воскрешения не поможет мне, если в своей победе не буду уверенна я сама.
Мои руки, словно не живые, смыкаются у него на шее, когда кашляя, я подползаю к мужчине, который оставался без сознания. Отпустив меня от себя, он уже окончательно перерезал ленту нашего дальнейшего пути. Возводя клинок над его сердцем, я медлила, боялась его смерти, даже после того, что натворил он с моей семьёй. Но больше жертв — я не хотела. Не хотела проигрывать, не хотела видеть его живым.
Моя тьма скользнула к его глазам, закрытым под тяжестью моего колдовства. Он бес сил лежал передо мной...
Хруст костей, прорезал свет на поляне. Тучи стали пропускать солнечные лучи над разрушенным Лонгсмитом, над телом моего брата, которое истекало кровью после того, как мой кинжал проткнул его сердце. Его глаза резко распахнулись, он взглянул на меня, кашляя кровью, запуская пальцы, перепачканные своей кровью в мои волосы. Брендон сделал вдох, уронил руку, закрыл глаза...
Я убила своего брата.
Я победила в этой войне.
Поднимаясь на ноги, шатаясь, я направляю глаза к солнечному свету, что ослепительно ярко играл волнами надо мной, качался бурей, зазывал меня к себе в петлю.
— Мы победили... — Выдыхаю я, роняя кинжал из своих рук, падая на колени.