— Мы и находимся по разную сторону баррикад, Гордон, — спускаю его я с небес на землю, немного расстроенно складывая руки на груди, — просто стараемся не показывать этого. Моя мама является единственной светлой, которая вышла замуж за тёмного и это хорошо на самом деле, так хотя бы появилась надежда на воссоединение сторон. Когда-нибудь...
— Мой покойный прадед Ролеус говорил, что любовь зарождается после чего-то громкого и неприятного сердцу. Жаль только то, что он был грязнокровным магом. — Произносит Гордон, пожимая плечами.
— В каком смысле грязнокровным? — По-детски спрашивает у парня Эмма. Неужели она сама не знает про смешение кровей, или огромную проблему, которая происходит после такого действия? — Я просто слышала, что за это бывает, но не из первых уст... — Гордон озирался по сторонам, а потом глянул на меня печально поджимая губы, словно спрашивая разрешения у меня для разглашения всей этой семейной истории.
— Джереми-Габриель Беррингтон стал мужем Ли Джен, у них родилась дочь Моргана, которая решила пойти против правил и полюбила мужчину. Её хотели выдать замуж за чистокровного волшебника, но девушка была против этого и желала любви, к которой стремилась всю юность. В итоге — родила от своей любви сына, моего дедушку Ролеуса и её изгнали, признав лгуньей, изменщицей и воровкой чести всего семейного клана.
— Я знаю эту историю. Мрачно. Нам с сёстрами часто её рассказывали в детстве, чтобы мы избежали такой участи. Легенды ходят до сих пор кстати. — Тихо добавляю я свои ремарки в рассказ Гордона. Эмма перемещает на меня свой взор и говорит:
— Расскажите мне всё... Я заинтригована, а я — расскажу вам о своём древе. — Девушка была страшно увлечена всей этой историей, которую я не любила никогда.
Я выдохнула, облокотившись о холодную стену, опуская глаза и голову вниз. Гордон тоже. Парень не горел желанием рассказывать о своей семье, но раз Эмма попросила так жалобно округляя глаза от нетерпения, парень обдумав кивнул своим мыслям, устало ворочая в голове всё то, что когда-то могло вылететь у него из уст. В моей голове до сих пор строилось семейное древо всех, кого я за сегодня вспомнила.
— У Окавы и Габриеля Беррингтонов было три сына: Рекондул, Джосс и Никлай. Если мой прапрапра далёкий дед был жестоким консерватором, поддерживал ярое чистокровие и мощь семьи, то Джосс погряз в любви к неземной, немаговской девочке Вайлет, что вскружила голову бедному богачу, родив ему сына Питера. К сожалению, сказка не была вечной и мальчик умер от проклятья наложенным по легенде бабушкой Окавой. Но был ещё один брат, что хотел быть честным, свободным и гордым за свою семью, поэтому стал мужем дамы, чья кровь была чистейшей до самой нечистой белизны. Дети Рекондула и Молли росли в достатке, любви, в принципе, как и дети Никлая и Лилиан. Но случилась непоправимая ошибка прапраправнучки Морганы, что заставила бабушку Окаву снова поднять семейный совет и сделать что-то с любовью своей правнучки, который уже отправил мать Морганы, Ли Дженну на тот свет из-за неожиданного признания дочери. Загорелся огонь в жилах Беррингтонов и они не захотели, чтобы всё снова рушилось. Это было последнее колдовство бабушки Окавы. Оставив своё фамильное кольцо, старушка отправилась к своему покойному мужу, отпустив грехи и пустив проклятье по венам своих детей. Но она просчиталась, не знала, что у Рекондула была дочь Иви, которая росла в секретности и сильном опекунстве со стороны её дяди Генри и тёти Беатрисс со стороны покойного дядюшки Никлая. Годы шли, росла и Иви. Дева была красива, высока и стройна. Влюбив в себя магического и неземного Зака Блёра — полюбила его. Так и появились на свет Джастин и Клаус Блёр, — я повернула голову в сторону Гордона, и продолжила, — твой отец и дядя.
— Тётушка Ингрид любит с моей мамой травить байки на счёт всей этой истории. Я польщён, что встретил в Лонгсмите тебя, Офелия. Твой дед Никлай был бы рад знать, что все его старания касаемые чистоты рода были не зря. — Парень грустно усмехнулся и повернувшись к Эмме сказал, — Вот, Эмма, почему Беррингтоны так опасливо выбирают друзей и любимых. Мои родственные связи полны темноты и загадочности, и я всю жизнь боялся того, что с нами, Блёрами может что-то произойти.
— Ужас... — Тихо промолвила подруга, а потом помотав головой сказала, — Нет, нет, нет! Никакого проклятья нет, это всё старые байки, чтобы браков меньше таких было. — Девушка натянула улыбку на своё лицо, а потом произнесла. — В конце всего этого должно быть что-то весёлое...