— Неужели так сложно явиться вовремя? — Парень глянул на свои часы, недовольно закатывая глаза и возмущённо смещая брови на переносице, — Наколдовать себе яичницу с беконом что ли.?
— Ты же только ел? — Шепчу Гордону я, поворачивая к парню голову и закатывая свои глаза, — Могу щелбан тебе наколдовать.
— Лучше бекон со свежим белым хлебушком... — Выдыхает устало парень.
Гордон резко прижал свою голову к плечам, когда в класс влетела большая чёрная тень, расплёскивая свои сгустки возле широкой доски. Чернота впорхнула в кабинет с огромным потоком воздуха, сшибая практически двери с петель. Восставшая из темноты высокая фигура мужчины повернулась к нам лицом и положа одну руку в карман своей чёрной мантии, а другой стряхнув со лба упавшие передние волосы, он недовольно поправил свои очки на карих глазах и вскинув одну бровь, обращаясь к классу:
— Моё имя Юманс-Харгис Флетчер. — Отчеканивая своё имя твёрдым колом на наших надгробьях он резко одёрнул полы своего длинного одеяния.
«Что за средневековая дикость? Не видала раньше».
Снова тряхнув головой, поправляя свои густые каштановые волосы, мужчина выпрямился, шмыгнул своим маленьким тонким носом, а потом подойдя к высочайшим полкам на которых стояли разные виды колб, наполненные разноцветной жижей, протянул свою руку и взял один бутылёк в худощавые пальцы, внимательно рассматривая его. Развернувшись и шагнув в нашу сторону, мистер Флетчер поставил колбу на свой стол и бросив на нашу с Гордоном парту взгляд, странно чуть опустил голову. Гордон от страха делал вид, что изучал толстый том по изготовлению противогоблиского эликсира, нечаянно пнул меня ногой под столом.
— Мисс, Офелия Беррингтон? Что ж, удача так и сопутствует мне на протяжении пяти лет. И так, какое зелье вы готовили в последний раз, мисс Беррингтон? — Профессор Флетчер немного наклонился над своим большим столом и стал внимательно ждать моего ответа. Задумчиво опуская взгляд на раскрытую перед собой книгу, я несколько раз сужала и расширяла свои зрачки, потому что было жутко волнительно отвечать на его вопрос, — Время идёт, мисс. — Напомнил мне профессор.
— Я готовила зелье забывчивости. — Спокойно произношу я, когда начинаю копошиться в голове, совершенно забывая про все наказы своих старших сестёр. Как мне показалось, профессор принял мой ответ, раз молчаливо выпрямился убирая руки под плотную ткань мантии и молча зашагал прямо к нам.
— Я надеюсь, что вы его не принимали. — Без шуток, но и без спокойствия произнёс он отворачиваясь. От пугающего взгляда Флетчера, у Гордона покраснели уши и щёки: потому что парень стараясь не привлекать к своей персоне внимание, даже дыхание задержал. Если бы он знал, что на самом деле профессор Флетчер не просто учитель по этикету зельеварения, но и один из советников «Лонгса*», то тогда бы Гордон покраснел ещё больше. Лучше расскажу-ка я ему про это позже. Когда он будет не голоден и не смущён как сейчас.
Профессор резко отвернулся от нас, переключаясь на другую тему и на других учеников, которые настороженно смотрели на учителя и боялись даже вдох спокойно сделать...
* * *
Урок кончился так же быстро, как и начался час назад. Пропевшая тихая песня по всему замку заставила нас всех выдохнуть от облегчения, быстро подхватывая свои учебники и вылетая из аудитории Флетчера со спокойной душой понимая, что на сегодня страданий достаточно.
Профессор Флетчер не позволял даже поднять упавшую с парты ручку, не отворачиваться от своего рабочего места, и поэтому некоторым ученикам приходилось либо запоминать информацию, либо стараться даже не шевелиться от страха. Преимущество строгости профессора оправдывалось его внятными примерами, которые он показывал сам на себе. Например, на нашем первом уроке он влил в себя голубовато-зелёный раствор, который превратил его в большую говорящую жабу. Какие могут быть тут оправдания его строгости?
— Твоя новая подружка не разговорчива. — Подметила я, когда мы с Гордоном подошли к Эмме, которая общалась с белокурой девочкой. Испуганно посмотрев на меня, незнакомка быстро стушевалась от нас в сторону, а потом и вовсе исчезла за поворотом. Взглянув на испуганную Эмму, я произнесла, — Что? Я же не собираюсь быть злобной ведьмой, которая запугивает детишек. А если учесть, что я наполовину светлая — тут злобность сама собой отпадает, — я толкнула Гордона в бок, когда он закатил глаза, после моих оправданий. Пускай лучше скажет мне спасибо, что я не уронила ему на голову свои тяжёлые учебники.