Когда я медленно приоткрыла дверь библиотеки, аккуратно заглянула в помещение, то увидела девушку, сидящую на большом чёрном кресле. Сестрицу окружали миллионы полок с книгами, которые стояли в идеальной последовательности и были ровно расставлены друг к другу.
Пока Джоан внимательно читала что-то в толстой книге и размахивала волшебной палочкой из стороны в сторону изучая новые заклинания, я медленно обходила ряды высокий книжных полок, с каждым шагом подходя к сестре всё ближе и ближе. Ближе к её холодному взгляду и осуждению.
Видимо девушка услышала мои шаги, от чего перестала размахивать палочкой и шептать тренировочные заклинания. Медленно поворачивая голову в мою сторону, девушка моргнула, словно ленивец выдыхая. Её взгляд был спокойным, голубые глаза сверкнули призрачным блеском, худые, тонкие пальцы захлопнули толстую книгу, резким звуком подрывая тишину библиотеки. Джо следила за каждым моим приближающимся шагом, от чего я не могла унять бушующее беспокойство. Сестра не отрывала глаз от меня даже тогда, когда убирала на столик возле кресла книгу, а затем, положила туда же свою палочку из красного дерева с ручкой из хрусталя и золотой обшивкой.
«Значит, превращать меня в статую она не будет. Что ж, это радует».
Джоан будто прочитала то, о чём я подумала, потому что следом произнесла:
— Я бы хотела отругать тебя по полной, Офелия, но этого я делать не буду. Родители не велели поступать с тобой так, словно ты немаг. Хоть у нас достаточно большая семейная история, я хочу спросить у тебя только об одном, девочка, — медленно встав с кресла, Джоан махнула головой, поправила передние пряди своих чёрных, как смоль волос, уложенных на одну сторону голливудской волной, а затем продолжила, — когда ты в последний раз говорила с нашим братцем? — Её накрашенные губки в винный цвет дрогнули в усмешке, явно показывающей мне своё недовольство от упоминания нашего брата. Она словно специально задала мне этот вопрос и специально смотрит на меня внимательным взглядом и ждёт что я ей отвечу. Но я даже и рта раскрыть не успела, не успела ни слова сказать, как она меня перебила, резко отворачиваясь. — Знаю, прости, Фели. — Джо нервно выдохнула, поправляя рукава своего голубого пиджака, — Я не держу на тебя обид и понимаю, что ты не со зла.
Сестра спокойно перевела на меня свои голубые глаза, быстро и нервно дёргая краешком губ, а потом глубоко вздохнув подхватывает со столика волшебную палочку и уходит прочь на каблуках из библиотеки, оставляя меня одну. Я проследила за тем, как виляя бёдрами девушка удалялась от меня, наверняка думая о том, как она ненавидит брата и как бы она его прикончила.
У каждого мага в нашем мире есть свои способности: кто-то, как моя сестра Анна при разном настроении показывает эмоции, проникая в сознание человека и может делать непоправимые вещи своей магией, испепеляя, уничтожая. Кто-то умеет проникать в сознание слишком умелым способом даже не дотрагиваясь до своего оппонента, как мой папа. Другие могут быть полноценными первородными ведьмами и ведьмаками и колдовать как со светлой, так и с тёмной магией. А есть я. Родившаяся в семье древних магов и не умеющая даже перья в воздух поднимать. Одним словом — на мне природа отдохнула. Это обидно. Осознание, что я никогда не смогу подняться в воздух по одному щелчку пальцев, или проникнуть в своего злейшего врага, чтобы поработить его тело себе и стать на несколько дней им самим, пугало. Меня пугала мысль одиночества.
Просто, я совершенно обычная, как простые немаги, как обычный человек, работающий в круглосуточном магазине, как наш старенький сосед. Как меня ещё из дома не выгнали?
* * *
Ужин за семейным столом для меня был словно пыткой. Самой настоящей, дикой пыткой. Я чувствовала напряжение во всём, что находилось рядом со мной в радиусе одного сантиметра: будь то обычная вилка, или картошина в горячем блюде передо мной. Сидящий во главе стола отец, в красивом и идеальном костюме внимательно слушал новости из колледжа, где учились Анна и Джоан, смотрел на девочек своими медовыми, строгими глазами и спокойно отвечал на каждый их восторженный ответ своей улыбкой. Тонкие губы отца трогали восторженные комментарии, поправки каждого слова Анны и он кивнул дочерям, как только они перестали рассказывать о своих планах на учебный год, который у них должен был вот-вот начаться. Мама дарила мне воодушевляющую улыбку, помогая не чувствовать себя лишней и так же, как и отец смотрела на всех своих дочек голубыми, горящими от счастья глазами. Ей нравилось то, что наша семья несмотря на проблемы всегда собиралась вместе, всегда старалась не отличаться от остальных семейств дома Беррингтонов или Беннеттов. Аккуратные и пухлые губы мамы вытянулись в улыбке, когда Джоан улыбнулась ей в ответ после чего-то сказанного.