- Ну, - губы Люпина тронула легкая улыбка, - мы решили поболтать с твоими родственниками, прежде чем они тебя увезут домой.
- По-моему, не стоит, - тут же вырвалось у Гарри.
- А, по-моему, стоит, - проворчал Грюм. - Это ведь они?
А потом был интересный разговор между волшебниками и его родственниками. Грюм тогда сильно напугал Дурслей.
«Конец ретроспективы»
- А знаешь, смешно тогда было на Вас смотреть? - юноша мягко улыбнулся, чуть поворачивая голову, чтобы посмотреть на своего собеседника.
- Когда? - с недоумением произнес тот.
- Тогда, на вокзале.
- Ах, тогда, - раздался смех.
- Ну, я бы не сказал, что было весело, - раздался голос из другого конца комнаты. Два молодых человека у окна обернулись. В кресле у камина сидел мужчина лет 40-45, с темными волосами, статный, в дорогом костюме.
- Ты давно здесь? - спросил юноша.
- Достаточно.
- Знаешь, мне ведь тогда весь тот спектакль доставил удовольствие, - гладя на мужчину, произнес юноша.
- Да уж, представляю, - хмыкнул мужчина. - Идите сюда.
Через несколько секунд у камина в креслах сидели три мужчины - старший и два юноши лет 17-18, блондин и шатен.
- Ты уверен, что с тобой все в порядке? - в голосе мужчины слышалось беспокойство, его взгляд был серьезен.
- Да, это просто воспоминания. Я должен это пережить, вспомнить и оставить в прошлом, - юноша с благодарностью посмотрел на мужчину напротив, а потом перевел взгляд на своего соседа. - Я благодарен Вам, что Вы сейчас здесь со мной. Стало легче, проще что ли.
- Ты всегда можешь быть в нас уверен. Теперь всегда, - тихий женский голос был тверд и нежен. Юноша поднялся из кресла и подошел к женщине. Несколько секунд он стоял и смотрел в глаза этой красивой женщине, которая заменила ему мать, нет, не заменила, стала. Он порывисто обнял ее и произнес:
- Спасибо, мама.
Женщина улыбнулась и погладила блондина по волосам, которые красивой струящейся волной ниспадали юноше чуть ниже плеч. Юноша поднял голову, сделал шаг в сторону, встал рядом с матерью, потом бросил на всех лукавый взгляд.
- Что ты задумал? - с легким интересом спросил шатен. Мужчина и женщина тоже заинтересовано посмотрели на своего светловолосого сына. Тот, снова лукаво бросив взгляд на своих родных, подошел к стеллажу и вытащил оттуда бутылку шампанского и четыре бокала. С хлопком вылетела пробка, шампанское с легким шипением разлилось по бокалам. Юноша взял два бокала и посмотрел на шатена:
- Помоги.
Шатен подошел и взял два оставшихся бокала, вернулся к камину и протянул один отцу. Все вопросительно смотрели на блондина. Тот подошел к матери протянул ей бокал, улыбнулся и произнес:
- С днем рождения, Гарри Поттер! С совершеннолетием тебя!
Это был день - 31 июля. И они были единственными людьми в волшебном мире, которые с улыбкой на лице пили за день рождения Гарри Поттера
Глава 5. Два выбора: жить или умереть, дать умереть или спасти.
Выйдя из машины, которую дядя Вернон припарковал у дома, Гарри, взяв свои вещи, сразу же пошел в свою комнату. Дадли, глядя зло в спину своему кузену, начал строить планы мести за обиды, нанесенные «этими ненормальными» на вокзале. Но у него было какое-то непонятное чувство. Чувство чего-то неизбежного. Что-то должно было случиться и случиться совсем скоро. Дадли пытался выкинуть, отвергнуть это непонятное для него ощущение, но оно не проходило. Он был уверен, что связано оно с его «уродом» кузеном. Зло хлопнув дверью, этот маленький слон протопал в свою комнату.
- Он у меня еще попляшет, - бубня себе под нос, Дадли развалился на кровати.
Внизу Вернон и Петуния Дурсли мрачно смотрели на второй этаж. Им действительно было страшно после угроз того страшного человека и человека ли. Но и Петунию Дурсль не покидало ощущение, что что-то надвигается, что-то нехорошее.
- Дорогой, может, мы не будем его трогать, пусть делает что хочет.
Вернон мрачно посмотрел на жену и через мгновение кивнул головой.
- Да уж, так будет лучше, - согласился он. Так Вернон и Петуния Дурсль пришли к единому решению - не трогать племянника, надо просто пережить два месяца, а может, его и раньше заберут, мало ли что.
В доме повисло напряженное ожидание. Долго ждать не пришлось.
Первый день на Тисовой улице Гарри провел в своей комнате. Он лежал на кровати, тупо уставившись в потолок. И как наказание в голове билась только одна мысль: «Почему Сириус? Почему именно Сириус?» Сил не было. Надо было встать и разобрать вещи. Но сил не было. Нет, не сил, не было желания что-либо делать. Он просто лежал. Проходили секунды, потом минуты, затем часы. Усталость взяла свое, мальчик уснул. Но лучше бы он не спал совсем. Провалившийся в сон ребенок, уставший, с болью в груди от понесенной утраты, он не был готов снова и снова переживать день смерти Сириуса, который перемешивался с видениями от Волдеморта. Были ли это видения реальными или посланными врагом, он определить не мог.