— Думаешь, я тебе позволю? — прорычал Геральт. Но его окружили семеро бойцов арены.
— Стой на месте, выродок, — бросили ему со спины.
— Знаешь что, Изрих, — остановившись перед ним, шепнула в ухо Цири.
От ее дыхания по телу Изриха прошли мурашки. Мужчина забылся, предвкушая, что он будет с ней делать.
— Правильное решение, Фалька. Тебе понравится. Зачем тебе этот седой, — закрыл глаза мужчина и протянул руки к ее талии.
— Никто не смеет ко мне прикасаться.
Он не сразу почувствовал, как лезвие кинжала вошло в ребро и достало до сердца. Блаженная улыбка на его испещренном ветрами лице медленно превратилась в гримасу изумления затем ужаса. Вскоре его бездыханное тело мешком рухнуло на песок. Убийство не стало для Цири чем-то неестественным. Подняв взгляд к недоумевающим людям, она обратилась к бойцам:
— Вы хотите сдохнуть ради него?
Бойцы недоуменно покосились друг на друга, не зная, что им теперь делать. Только псы неустанно рычали, готовые наброситься.
— Впрочем, неважно… — обнажив свой клинок, Цири резко пошла в атаку.
«Что она творит?!», — ничего не понимал Геральт.
Ему ничего не оставалось, как подключиться к этой бессмысленной резне, устроенной Цири. Девушка рубила всех направо и налево, двигаясь с молниеносной скоростью. В пылу боя Геральт не спускал с нее взгляда и заметил одну странность. Движения Цири оставляли за собой странный еле заметный изумрудный след. Едва начавшийся бой, сразу стих. Многие убежали прочь. Раз Изрих мертв, то и не было смысла рисковать жизнью.
— Цири, стой! Хватит.
Геральту не понравилось, то с каким безразличием она добивала раненых.
— Прошу… — умолял ее мужчина, харкая кровью. Но Цири его не слушала, плавно занося клинок над ним. Однако смерть не пришла за ним. Геральт перехватил руку Цири.
— Отпусти, — ее клинок остановился аккурат над грудью раненого.
— Не стоит, Цири. Ни к чему это…
Геральт на миг засомневался, что она его послушается, но после секундного обдумывания Цири вернула меч в ножны.
— Почему ты вмешался?
— Разве я мог поступить иначе… Цири, я пришел за тобой. Мы все: Йен, Трисс, Весемир…
— Чтобы, что? Снова оставить меня одну? — Геральт увидел, как она закрыла глаза.
«Мама, Бабушка, Айри… Айри…», — от внезапных болезненных вспышек воспоминаний девушка попыталась избавиться, встряхнув головой.
— Нет. Я не оставлю. Что бы ни случилось. Ведь в этом мое предназначение.
— Оставишь. Я приношу только смерть. Всем, кто меня окружает. Всем, кого люблю. Но только не себе.
Желтые глаза встретились с зелеными. Некогда пылающие жизнью изумруды потухли. В ее глазах осталась только боль. Геральт сократил дистанцию и обнял ее, пытаясь укрыть ото всех бед.
— Ее больше нет, Геральт. Из-за меня. Она тоже пыталась защитить меня… — с дрожью в голосе прошептала Цири.
Нет таких слов, что утешат ее. Голос Цири, наполненный скорбью и виной, до боли напомнил и его собственный, когда он очнулся после взрыва. Тогда смерть — была бы спасением. Ведьмак понимал как никто другой: Цири хочет забыться от болезненных воспоминаний, хочет забить эту пустоту. На языке вертелись банальные фразы: «не вини себя», «все будет хорошо», но это было бы ложью. А Геральт этого не хотел. Только не сейчас.
— Давай, уйдем отсюда. Далеко-далеко. Подальше от всех. От всего.
— От всего… — повторила последние слова Геральта Цири, немного вернув в голосе жизнь. — Да, мне бы этого хотелось… Но я не могу без…
«Без нее…», — не смогла произнести имя сестры Цири. Перед глазами в который раз возник тот образ Айри с опустевшими глазами. И ухмыляющееся лицо чародея.
— Она хотела бы, чтобы ты жила, Цири. Но не так.
— Я… Знаю…
Цири сильнее прижалась к Геральту и уже не скрывала горечи, выплёскивая всю накопившуюся в душе грусть и скорбь.
Услышав беспорядки на арене, к месту резни подтянулся весь гарнизон городской стражи и имперских нисаров. В тот же день ведьмака и ведьмачку взяли под арест прямо вокруг мертвых тел. Об их аресте их друзья узнали только к вечеру, когда в постоялый двор пришла разъярённая Йеннифэр.
— Что? Повтори, что ты сейчас сказала?
— Повторяю для особо одаренных, Геральта и Цири бросили в темницу! — будь Ламберт хоть чуточку не Ламбертом, то он бы вмиг сжался от гневного взгляда чародейки.
— Ты сказала Цири? Она была здесь? А Айри с ней? — ахнула Трисс.
— Сказали, что с седым ведьмаком поймали пепельноволосую с зелеными глазами! Но ничего о второй, — черновласая чародейка не находила себе места.