— Да, я готова
Стефан аккуратно уложил ее на кресло качалку. Женщина испила из небольшой склянки и медленно откинувшись к спинке, закрыла глаза. Скеллен с превеликим вниманием ожидал новых сведений, предварительно приготовив перо и пергамент, чтобы не упустить ни одну деталь. Время шло и вскоре тело Жоанны начало биться в судорогах. Ему пришлось сдерживать ее, чтобы она ничего себе не навредила. Судороги со временем сошли на нет и она начала говорить.
Королевские темницы всегда делали на совесть. Как любое уважающее себя королевство, правители Метинны имели укромные места для особого заточения преступников с магическим даром. Именно в таком месте бросили Геральта с Цири — под Храмом Культа Огня, где расстилается казематы с одиночными камерами из сплава двимерита.
— Что-то здесь пустовато.
— Тебя только это волнует, Цири? — усмехнулся Геральт.
Его звучный голос эхом прошелся по пустому коридору.
— А чего мне волноваться? И тебе, наверняка, тоже. Много раз бывал в темницах?
— Бывало. Но это не то, чем стоит гордиться.
— О? И за что же, например?
— Так сразу и не вспомнишь. В основном из-за какого-нибудь лорда. Они, знаешь ли, весьма обидчивый народ. И вообще, ведьмаков не особо жалуют.
— Я тоже успела побывать за решеткой. В Назаире. В городе шахтеров.
— Что-то натворила? — Цири осеклась и ведьмак понял, что та не хочет говорить.
— За употребление фисштеха в прилюдном месте, — все же призналась Цири.
— Цири…
— Да… Я знаю. Гиблое это дело, но оно помогало забыться. Заглушало боль.
Геральт слушал ее безразличный голос и не узнавал ту Цири. Он настроился и гадал, что же он еще такого услышит. Но он поймет.
— Сейчас тоже употребляешь?
— Н-нет. Как раз то и в темнице было время все обдумать. Когда тело рассыпается от ломки, проклинаешь вся и всех, и в первую очередь себя. Прошу, не вини меня, Геральт.
— Не буду. Ты же завязала?
— Да. Сделала выбор в пользу боев. Просто… Не хотелось бы еще потерять остатки… души. Хотя бы перед смертью. И когда умру, то не смогла бы посмотреть ей в глаза, если бы продолжила…
Среди коридора каземат гулял легкий сквозняк. Протяжные завывания звучали, дополняя отголоски боли в ее голосе, словно это она сама воет, где-то внутри.
— Не хочешь рассказать, что там случилось, Цири? — осторожно спросил Геральт, почувствовав в ее голосе спокойствие.
Цири вновь замолкла на некоторое время.
— Нет. Не хочу. Но, думаю, ты должен знать, — Геральт уловил дрожь в ее голосе. — Тот чародей хотел изъять эту силу, использовать меня. Я не знаю, что именно он хотел сделать со мной. И я не смогла бы убежать. Меня окружили снаружи и тут пришел он. И вместе с ним Айри. Он сказал, что отпустит нас, когда получит свое. Я не собиралась просто так отдаться, но Айри… Убедила. Поднялись на Башню Чайки для телепортации к его лаборатории… Потом все как в тумане. Я не видела само сражение. Ничего не сделала… Помню, как раздался оглушительный грохот и резкую боль. От взрыва потеряла сознание. А когда очнулась…
Замолкла Цири.
— Лучше бы я этого не делала.
Несмотря на то, что в глубине души Геральт уже знал, что там случилось. Он думал, что будет готов принять эту боль, как бы не было плохо, смириться. Что еще оставалось… Но он ошибся. Геральт закрыл глаза. Перед ним появился светлый образ Айри, когда он впервые увидел ее. Маленькую девочку с чистейшим серебром в глазах. На вид хрупкая, бледноватая, но со стальной волей. По своему характеру она напоминала ему старого доброго друга. Такого же спокойного, мудрого и человечного.
«Если бы я тогда остановил его…», — вновь скрутило ведьмака от разъедающего чувства вины.
— Геральт, ты говорил, что и все ведьмаки с Йен и Трисс здесь, — вырвал из плена видения голос Цири. — Надеюсь, им не придет в голову штурмовать темницу.
— Придет. Им точно придет.
— Ох… Да, могла бы и не спрашивать.
— Думаю, они уже в пути.
— Снова из-за меня…
— Не надо, Цири.
— Это я просто так… Ох, как же хочется закрыть глаза. Я посплю да, Геральт… Я посплю…
«Спи, Цири…».
Наутро их разбудил шум. Громыхая железом, прибежал один из караульных тюремщиков. Он шустро осмотрел их камеры, чтобы удостовериться и тут же хотел вернуться. В скором времени за ними должны были прийти из Имперской Гвардии. А ему не хотелось оставаться с ними наедине. Пусть они были заключены в камере и в кандалах. Все уже были в курсе о событий в ямах.