Ни в одном из миров им не было спокойно. След Старшей Крови сразу же вычислялся вратами миров и спустя миг за беглецами появлялся Нагльфар. Стало очевидно, они не могут бежать вечно. С каждым перемещением Зираэль начинала уставать. Знающий видел, как ей приходится нелегко, но ничего не мог поделать, только помогать и оберегать по возможности.
Проснувшись в светлой комнате и без кандалов, он желал лишь одного: что их поймал не Эредин. Кто угодно, только не он. Увидев двуногих существ со странными масками он обрадовался и вспомнил их последний прыжок. Он отличался от предыдущих. Знающий не мог не заметить изменившийся свет вспышки — кроваво красный.
Это была кровь. Цири разбила пробирку с кровью Айри у себя на руках. Знающий не мог знать, для чего она хранила у себя так бережно склянку с кровью. Однако ее магия с охотой отозвалась на кровь, словно почувствовала в ней нечто родное. Привычное изумрудное свечение окрасилось алым цветом. Аваллак’х наблюдал за ее действиями и видел перемены во взгляде. В этот раз глаза Цири были наполнены надеждой. Эльф тогда не знал, чего ожидать, но он тоже надеялся. Быть подальше от Эредина.
Несмотря на все ожидания в глубине души Цири заранее готовилась к разочарованию, ведь тот странный человек мог обмануть… Но все же, решившись, она поддалась крови. Ее последняя надежда тепло растеклась красной струей по ее ладони, а затем взмыла в воздух, сливаясь с ее магией. Она не понимала, как кровь может привести ее к Айри, но что еще оставалось. Только надеяться…
Она не помнила, куда их занесло… В голове отчетливо отпечатался фрагмент вспышки, когда грань времени и пространства стираются, открывая ей свои двери. Она отчетливо запомнила луну в ночи… Огромную кроваво-красную луну и вроде бы чей-то плач, детский… Затем темнота и пробуждение в этой комнате.
Все это улетучилось, не имело больше значения, когда она увидела посетительницу. Цири позабыла, как дышать. Все ее воспоминания, вопросы, сомнения, страхи вмиг испарились. Неверие постепенно сменилось принятием, а затем великой радостью, появившуюся словно вулканом из глубины души.
На нее с таким же изумлением смотрели до боли родные глаза. Ее руки сами потянулись к ней и в одно движение заключили вошедшую в крепкие объятия, буквально прижав ее всю к себе. А в глазах невольно выступили слезы, покатившись по щеке.
«Айри!», — нависла на шее вошедшей Цири. Она всегда узнает ее по одним только глазам.
— Это ведь не сон… Не сон, правда же? — с дрожью и с полной надеждой в голосе шептала Цири, обнимая ее крепче, будто боялась, что та исчезнет, разомкни она руки. И даже если это сон, то она не хочет просыпаться.
Вскоре она почувствовала в ответ ее руки на своей спине, ощутила дыхание на шее. Она пока не собиралась исчезнуть. По телу тут же прошла волна тепла и мурашки. А сердце отчаянно колотилось в груди.
— Здравствуй. Сестра.
Услышав родной голос, Цири уже не смогла сдержать эмоций. Уткнувшись в грудь Айри, она тихо вздрагивала.
— Боги… Как я боялась поверить… Поверить, потом жестоко разочароваться… — всхлипывала она.
Айри не спеша мягко поглаживала ее волосы, успокаивая ее.
— Я здесь…
Цири понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться, удостовериться. Все еще боясь, что все это окажется очередным сном, она нехотя отпустила руки, но не отстранилась, смотря в ее глаза. Дитя Старшей Крови не могла сдерживать улыбки, видя теплый взгляд сестры. Как же ей ее не хватало. Вдруг глаза Айри сузились. Она осторожно дотронулась до ее шрама.
— Что с твоим глазом?
«Опять она волнуется обо мне…», — с теплотой в душе бросила Цири.
— Пустяки, Айри.
Ее пальцы мягко накрыли ее холодную ладонь на своем лице. Но их прервал кашель госпитальера.
— Господин Виллекс, я могу забрать их? — обратилась Айри к нему. — С ними все в порядке?
— Мы не обнаружили никаких серьезных ран. Пара ссадин и порезов. Также следы обморожения и ожогов, но не критичных. Самое главное, нет никаких симптомов заражения. Для полной уверенности можно еще подождать…
— Под мою ответственность. Пожалуйста.
— Ладно. Все равно здесь не лечебница, а временный изолятор. И пока нет каких-либо тестов подтверждающих чуму зверя глупо всех запирать.
Цири слушала их разговор на незнакомом языке и молча наблюдала за Айри, отмечая перемены в ее внешности. За это время она изменилась — повзрослела. Девичьи черты приобрели более зрелые формы. Перед ней стояла высокая, статная молодая женщина с утонченными чертами лица. Она сразу напомнила ей маму.