Перед подъемным мостом города стояла длинная колонна наездников и телег, у ворот толпились пешие, ожидающие своей очереди на досмотр. Цири ахнула, раздраженная перспективой долгого ожидания и обыска. Однако Йеннифэр выпрямилась в седле и прямиком направилась к стражникам, глядя поверх голов на всех страждущих, и те быстро расступились, давая ей место и почтительно кланяясь. Стражники в длинных кольчугах сразу же заметили чародейку и освободили ей проход, не жалея древков копий, которыми подгоняли упрямых, слишком медлительных и раскинувших рты.
Спешно вызванный начальник вахты выглянул из кордегардии. Тучный человек с заметным пузом прибежал впопыхах и был хмур и злой, но, увидев Йеннифэр, сразу же покраснел, широко раскрыл глаза и рот и согнулся в низком поклоне, что казалось, было просто невозможно из-за его физических параметров.
— Покорно приветствую в Горс Велене, милостивая государыня, — пробормотал он, выпрямляясь и еще больше выпучивая глаза. — Я в вашем распоряжении, госпожа… Могу ли чем-то услужить? Эскорт? Провожатый? Может, вызвать кого?
— Не требуется, — Йеннифэр невзначай поправила свои волосы, глядя на него сверху. — Я пробуду в городе недолго. Еду в Аретузу.
— Конечно, конечно в Аретузу… — мужчина переступил с ноги на ногу, не отрывая глаз от лица чародейки. Остальные стражники следовали примеру начальника.
Цири смотрела на представление и едва сдерживала усмешку. Уж слишком забавные гримасы были на лицах солдат и толпы.
— Буду благодарна за пропуск.
— О? Да-да, конечно, проходите… Желаю всего наилуч… — чародейка тронула коня, определенно не интересуясь, чего хотел пожелать ей командир. Цири тихо потрусила следом. Стражники кланялись проезжающей Йеннифэр, не удостаивая девушку рядом с ней хотя бы взглядом.
— Какие добросовестные стражники… Даже имени твоего не спросили, — буркнула она, догоняя Йеннифэр и ловко объезжая пробитые в грязи колеи.
— Не каждый день увидишь чародейку, — просто ответила Йеннифэр и повернулась к Цири. Та тихо ахнула. Глаза Йеннифэр горели фиолетовым огнем, а лицо пылало красотой. Слепящей. Вызывающей. Приковывающей взгляд, но какой-то неестественной.
— Аа… Вот почему они так смотрели, что чуть слюни не пускали, — протянула Цири, не скрывая ухмылки. — А-а… Скажи, зачем тебе понадобилось все это? Так уж важно было?
— Это Горс Велен, — объяснила Йеннифэр. — Город, который своим благополучием в значительной степени обязан чародеям. Ты сама могла заметить, как тут относятся к чародейкам. А мне не хотелось ни представляться, ни доказывать, кто я такая. Предпочитаю, чтобы это было ясно с первого взгляда.
— Да уж, такой огромный город… — говорила про себя Цири, оглядываясь в кишащую жизнь вокруг.
— Не верти так головой, Цири. Цири? Цири! — Чародейка заметила в застывшей Цири светящиеся пустые глаза.
«Проклятье… Неужели снова?!», — запаниковала в уме Йеннифэр и тут же остановила лошадей.
— Дитя Старшей Крови! Ты останешься одна! Ты останешься одна! Никому ненужная! Никому!
Во вспышке видений Цири отчетливо увидела свой самый страшный кошмар. Свою сестру без жизни в глазах и свои окровавленные ладони. Она точно была уверена, что именно она держит мертвую Айри. От увиденного Цири впала в ступор. Она захлебнулась в страхе и вновь почувствовала абсолютное бессилие как тогда в Цинтре. Сковывающий все и всё страх. От одной только картины что-то внутри нее сжалось и умерло.
— Цири… Цири, не поддавайся, борись! — осторожно тряс ее за плечи Йеннифэр, не прекращая успокаивать ее чарами.
Все прохожие бросали на них удивленные и восхищенные взгляды.
— Ха… Хаа… хаа… — тяжело дыша, наконец, пришла в себя Цири. Ее лоб покрылся испаринами пота, а округленные в ужасе глаза судорожно бегали по воздуху. Йеннифэр заметила ее дрожащие губы.
— Все хорошо, утенок. Все хорошо. Это всего лишь видение. Не настоящее.
Цири хотела верить в это всем сердцем, но не смогла. Та картина с мертвой Айри перед глазами, никак не покидала голову. В эту секунду она хотела лишь одного: увидеть сестру, удостовериться, что с ней все хорошо. Увидеть ее живой.
— Нет… нет… Я… Я… Мне нужно увидеть ее… — лепетала Цири.
— Кого?
— Айри… — в изумрудных глазах, за эти месяцы ставшими родными, чародейка увидела неописуемый ужас и мольбу.
Ведьмаку редко что-нибудь снилось, да и те редкие сны он, проснувшись, как обычно не помнил. Но на сей раз все было в точности до наоборот. Кошмар, такой пугающе явственный и запоминающийся. Из клубка каких-то неясных дымчатых фигур, странных, зловещих сцен и непонятных, но навевающих ужас слов и звуков неожиданно вылущился четкий и чистый образ Цири. Не такой, какой он помнил по Каэр Морхен. Ее пепельные, развевающиеся волосы были длиннее, и сама фигура больше. Под светящимися глазами он увидел дорожку слез. Ему не понравился увиденный образ.