В конце концов, скрипя зубами, ведьмак согласился. Учитывая весь сыр-бор из-за Цири и Айри, возможно появится шанс все выяснить, что такого хотят от них некие таинственные чародеи и их наемники. Несомненно, риск был слишком высок, но Йен уверяла, что чародейки Аретузы помогут, защитят их. Особенно Йен надеялась на Тиссаю де Врие. Имя последней и вправду внушало некое уважение. Нет в мире чародея, который не знает ее имя.
День за днем забота о Цири и подготовка к Сборе сблизила их вновь, отодвинула в тень и забытье давние конфликты, растопил лед обиды, гордыни и ожесточения. Из-за воссоединения со своей чародейкой ведьмак потерял из виду одну немаловажную деталь — Цири. Девушка была сама не своя, но не хотела им мешать, все чаще оставаясь одна. Геральт спихнул все ее перемены на волнение перед предстоящим сбором, где она должна была продемонстрировать свой дар провидения.
— Осторожнее с мыслями, Геральт, — вывели его из раздумий слова Йен рядом.
— К кому следует более тщательно присмотреться?
— Мм… Их пока здесь нет, — ответила Йен, пробежавшись взглядом по залу.
Геральт описал того наемника-мага, с которым он сталкивался в Оксенфурте, но Йен его не узнала. Имя ей ничего не говорило. Риенс… Просто маг из Бан Арда. Всё.
— Так, подходим, постарайся насладиться банкетом, — взяла его за руку чародейка и потянула за собой.
Через маленький зал они пришли в самый центр торжества. Огромная ярко освещенная центральная зала дворца имела форму буквы «Т». Длинные арки над окнами освещались магическими лампами, а узкие и невероятно высокие, доходящие чуть ли не до потолка колонны казались ведьмаку ненадежными. Свод тоже был высокий. Такой высокий, что трудно было разглядеть детали украшающих его фресок под потолком.
Когда они вошли, в зале уже находилось не меньше сотни людей. Зал, по оценке ведьмака, мог вместить как минимум в три раза больше, даже если посредине, как того требовала традиция, поставить столы и выделить место для артистов. Что странно, Геральт не увидел ни единого стула. Похоже, пировать собрались стоя.
Весь день? А что насчет мест для делегаций? Гадал Геральт, не видя представителей монархов.
Пронизывая взглядом вдоль стен, украшенных гобеленами, гирляндами и колеблющимися на сквозняке знаменами, у Геральта все чаще мелькала мысль: «может, ну его…».
Наконец его взгляд наткнулся на еду. Под гобеленами и гирляндами стояли ряды длинных узких столов. Они теснились от замысловатых блюд среди замысловатых цветных композиций из замысловатых украшений. Но и здесь его посетила досада. Вглядевшись внимательнее, Геральт констатировал, что замысловатости было значительно больше, чем самой еды. А есть хотелось.
— Есть нечего, — грустно отметил он, разглаживая на себе короткий черный, расшитый серебром и перехваченный в талии камзол, в который вырядила его Йеннифэр. — Музыка словно кошки воют. Дует черт-те как. Да и присесть негде.
Чародейка одарила его мягким взглядом фиалковых глаз и сказала неожиданно спокойно, остановив поток ворчаний.
— Именно. Будем есть стоя. Так принято. Кстати, тебе следует знать, что долго задерживаться у стола с блюдами бестактно. И разглядывать их тоже.
— Постараюсь быть тактичным, но голодным, — буркнул он. — Тем более что и задерживаться-то, похоже, негде. О, нашел бокал…
— Пить большими глотками — очень бестактно, — продолжала поучать Йеннифэр, не обращая внимания на его ворчание. — Избегать беседы непростительно бестактно, быть угрюмым бестактно…
— Дышать громче положенного, похоже, тоже, да? — прервал он.
— Да. Но не очень.
— С чего начнем, Йен? Когда начнутся диспуты.
— Считай, что уже идет. Сейчас каждый присматривается. Мы тоже будем присматриваться. Фланировать по залу, здороваться, раздавать комплименты, беседовать, наслаждаться вечером… И перестань разглаживать дублет и поправлять волосы.
— Не нравится мне все это… Тут слишком тесно. Воздуха мало.
— Уже поздно отнекиваться, Геральт. Ну, возьми меня под руку и пошли. Торчать вблизи входа — бестактно.
«Бестактно…», — ворчал в уме Геральт.
Они кружили по зале, постепенно наполняющейся гостями. Геральту зверски хотелось есть, но вскоре он понял, что Йеннифэр не шутила. Было видно, что обязывающий чародеев этикет и впрямь предполагает, что есть и пить надо мало.
Вдобавок ко всему каждая остановка у столика с яствами влекла за собой исполнение неких общественных обязанностей. Кто-то кого-то замечал, проявлял радость по сему случаю, подходил и приветствовал столь же многословно, сколь и фальшиво. После обязательной имитации взаимоцелования в щечку или до неприятности деликатного рукопожатия, неискренних улыбок и еще менее искренних, хоть и недурно замаскированных комплиментов следовала краткая и тоскливо банальная беседа ни о чем. А Геральт лучше поговорит с плотвой, чем о цвете занавесок с кем-либо из присутствующих.