«Держись, Цири, мы идем».
На самом деле ведьмак слукавил. В своих снах он видел Айри. Один раз. Видел, что с ней случилось глазами Цири. Он не смог бы забыть ту скорбь и боль в глазах Цири. Видел кровь на ее руках и как образ Айри исчезает во тьме. После пробуждения он сам чуть не сдался и не хотел, чтобы Йен или кто-нибудь другой почувствовал то же, что и он, когда узнают правду. Рано или поздно они, несомненно, узнают, но в тот момент они хотя бы спасут Цири.
В глубине души ведьмак боялся одного. Геральт чувствовал, что вся эта история с императором и Цири — ложь. Однако, была другая правда: Цири точно в землях Нильфгаарда. Во сне он отчетливо видел штандарты с золотым солнцем и слышал их диалект. Естественно его радовало, что Цири появляется в его снах, что она жива. Но то, что случилось с Айри могло повлиять на нее. Повлиять хуже смерти. В этом Геральт не сомневался. Вопрос был лишь в другом: насколько сильно? И ведьмак боялся, что найдя ее, они не смогут ее вернуть. Цири не захочет вернуться.
Глава 23 По следам Зираэль II
Бой за село близ границы Вердена и Редании шел уже битый час, а конца все еще видно не было. Пехтура, обороняющаяся из-за деревянных стенок, заборов и баррикад, сложенных из телег и всякого хлама, отразила уже три атаки черной конницы, наступавшей на них по узкой платформе дамбы. Ширина платформы не позволяла конникам организовать фронтальный нажим, а обороняющейся пехоте давала возможность уплотнить оборону в неудобном для коннице месте и выстоять против натиска.
В результате клиновая атака конницы всякий раз разбивались о баррикаду, из-за которой отчаявшиеся, но ожесточенные кнехты осыпали плотные ряды конников градом стрел из луков и арбалетов. Вступая на платформу всадники становились легкими мишенями. В тесных условиях кавалеристы сбивались в кучу, без возможности быстро рассредоточиться, и тогда защитники набрасывались на них всем, что есть: колотя бердышами, гизармами, коваными боевыми цепами и без точного прицеливания, не боясь задеть своих, кидали горючую смесь.
Теряя часть численности, конница отступала к прудам, где виднелись остальные отряды. Оставляя десятки раненых людей на поле, атакующие не считались с потерями. Отогнав их до края долины, пехотинцы возвратились назад, вновь осев за баррикадами. Они покрывали в спину врагу страшными ругательствами. Их крики можно было услышать по всей долине, а если вслушаться, то и разобрать парочку фраз. Спустя какое-то время черная конница восстанавливала порядок, восполняла потери резервами и атаковала снова. И снова. И снова.
— Интересно, кто с кем дерется? — в очередной раз невнятно спросил Лютик, мусоливший во рту кусок хлеба, который выклянчил у добродушного Эскеля.
Они засели на самом краю обрыва, вдали от места битвы в хорошо укрытом листве можжевельника, и могли наблюдать за боем, не опасаясь, что их самих кто-нибудь заметит. Не то, чтобы им нравилось лицезреть сражение, они просто вынуждены были наблюдать, ждать. Другого пути, чтобы пересечь границу Вердена нет. Либо здесь, либо сделать огромный крюк через горы.
— Нетрудно угадать, — бросил Геральт на вопрос Лютика. — Нападающие — нильфгаардцы.
— А обороняющиеся?
— А обороняющиеся — не нильфгаардцы.
— Не совсем. Желтые шахматные клетки на попонах — армия Вердена. Вернее, его остатки. А те, что в деревне, бруггенские наемники. По хоругви видать, — развеял все вопросы Весемир, который в не спешном темпе ухаживал за мечом.
— А почему Верденцы с Нильфами? — не понял Лютик. Все остальные пожали плечами.
Отбив очередной клин черной конницы, ободренные кнехты с крестами на щитках, подняли над шанцем зеленый штандарт с таким же крестом, плечи которого раздваивались на концах. Геральт наблюдал за боем с самого начала, но раньше штандарта не видел, потому было трудно определить кто с кем дерется. Почему-то защитники подняли его только теперь. Видимо, в начале боя он где-то затерялся.
— И долго мы будем тут сидеть? — дельно спросил Лютик.
Все еще было не ясно, кто победит.
— Иди, спроси. Тебя они вряд ли тронут, — буркнул Ламберт.
— Почему не тронут? По-моему, очень даже тронут, — не понял ведьмака Лютик.
Ему не надо было ни смотреть, ни оглядываться, чтобы понять об огромной армии где-то поблизости. Весь горизонт был исполосован столбами дыма. Плотнее всего дымило на севере и западе, где войска поджигали леса, чтобы сковать движения врага, либо выкурить из позиций.
Многочисленные струи дыма вздымались в небо и на юге, там, куда они направлялись, когда путь им преградил этот бой. Но за тот час, что они провели на обрывистом холме, дымы поднялись и на востоке. Полыхало везде. Стало ясно, бруггенцев брали в окружение.