Фильм показался мне на редкость занудным. Героиня с внешностью стандартной голливудской красотки никак не могла разобраться в чувствах к герою — смазливому самовлюбленному типу. Вообще, весь сюжет напомнил старинную русскую сказку «Журавль и цапля». И даже я — закоренелый любитель бразильских сериалов, этого творения синематографа не оценила. Аркадий, судя по всему, вообще на экран не смотрел: то изучал меня, то вздыхал и поглядывал по сторонам.
Гораздо увлекательнее оказалось меню в кафе-мороженом, куда он затащил меня после киносеанса. Заведение находилось рядом с кинотеатром. Небольшое, но уютное. Круглые столы, такие же по форме стулья на тонких ножках, автомат с игрушками и баннеры с зернами кофе и разноцветными шариками мороженого.
Я никак не могла решить, какое из лакомств попробовать. Заметив это, Аркаша взял инициативу в свои руки. Оставалось лишь удивляться, как из робкого ухажера он преобразился в заботливого кавалера. К тому же весьма говорливого. Аркаша шутил по поводу увиденного фильма так тонко и забавно, что я с трудом сдерживалась от смеха, ограничиваясь только широченной улыбкой.
Мороженое и горячий кофе закончились как-то сами собой. Я растерянно посмотрела на часы. Аркадий засобирался меня провожать, подал пальто.
Мы шли по зардевшимся ночными фонарями и неоновыми вывесками улицам. Воздух был пропитан сыростью и холодом, сухие листья шуршали под ногами. Противный мелкий дождь моросил в лицо. Унылая и тоскливая погода, но сейчас меня всё в ней радовало. В душе опять проснулась озорная девчонка, жаждущая приключений на мягкое место. Я ловила себя на том, что время от времени поглядываю на своего провожатого. Чем больше он говорил, тем сильнее менялось отношение к нему.
Я даже не заметила, как мы оказались у моего подъезда. Аркадий горячо пожал мою руку, попрощался и ушел, ни одним словом не намекнув на приглашение в гости.
Глава 5
С этих пор «Ромео» начал звонить мне каждый вечер, выспрашивая «как дела» и «чем занимаешься». Я каждый раз старалась ограничиться короткими фразами, чтобы сильно не привыкал. Но в итоге выбалтывала всё: от происшествий на работе до погоды за окном, будто он сам не мог выглянуть на улицу. За три недели каждодневных встреч совместные прогулки вошли у меня в привычку. Он водил меня в кино и кафе, я таскала его по музеям.
Теперь я с нетерпением ждала его звонков и с радостью щебетала с ним по телефону допоздна, наплевав на сериалы. Жертвовала законным сном в выходные дни, а иногда — и поездками к маме, чтобы лишний раз сходить в зоопарк или Третьяковку.
Постепенно я узнала, где он работал и чем увлекался. Оказалось, что моя догадка про маму на сто процентов верна — Аркаша действительно обитал в двухкомнатной на другом конце Москвы с родительницей. Она уже много лет болела, два или три из них лежала пластом, не в силах не то, что сына обиходить — ложку поднять. А Аркадий всё не терял надежды на выздоровление и время от времени таскал ее по врачам. Собственно, из-за этого и с личной жизнью не сложилось — на нее просто не оставалось времени. Правда, именно благодаря заботе и вере сына в успех, мама Аркаши медленно, но верно шла на поправку.
Выяснилось также, что он за несколько дней до нашего знакомства высмотрел меня на остановке — случайно забрел в этот район в поисках импортных лекарств. Вот только подойти всё никак не решался. А тут я вдруг забыла пакет! «Это судьба» — проскальзывал контекст его слов, «может быть» — лукаво отвечала я, хотя все равно еще отказывалась задумываться о серьезности отношений.
На работе изменения в личной жизни не остались незамеченными. Соня сразу уловила флюиды счастья, разлетавшиеся от меня в разные стороны, и завалила вопросами.
— Ты чего это светишься? — пытала она.
— Да ничего особенного, — уклончиво ответила я и принялась копаться в бумагах.
— Да я же вижу, что что-то случилось! — не унималась коллега. — На работу приходишь накрашенная, глаза светятся. Никак, мужчина завелся?
— Почему сразу мужчина? Просто стала более внимательна к себе. Пора бы уже, знаешь ли, в тридцать-то лет!
— Это правильно, это хорошо. — Соня заговорщицки подмигнула. — Давно пора этим заняться.
— Ты про что? — возмутилась я, сообразив, на что она намекает.