Так вот, что насчет рисунка. Драконы в новелле «Правильное направление ветра» имели большую роль в сюжете. Главная героиня фанатела по этим мифическим существам, а также любила рисовать по ним картины. В конце концов она наткнулась на одного из драконов и поняла, что лучше бы с ними никогда не связывалась. Картина, что сейчас можно было увидеть в рамке был выполнен в стиле, похожим на тот, что использовала героиня в новелле — тушью со смещением красок из ягод и цветов. Рисунок состоял из переднего плана с драконом — он являлся спутником девушки — большим, клыкастым с серебряной чешуей и с синим пятном, похожим на лотос, на левом боку. На заднем плане были нарисованы с затемнением белые с розовым оттенком лотосы.
За все время — прошло три часа, я только и делала, что сидела на диване и смотрела на писательницу Сон. Серьезных, да даже простых заданий от неё не было. По своей инициативе я спрашивала: «Вам что-нибудь нужно?», прозвучало короткое «нет», так и закончился самый короткий разговор в моей жизни. У меня были мысли самой что-то сделать, например, принести воды, но госпожа меня сразу пресекла.
— Госпожа Сон, может Вы все-таки хотите поесть, а то много времени прошло?
Писательница все писала, писала и… писала. Я была рада, что она, конечно же, создавала новый великолепный мир, но… люди по своей сути эгоистичны, и я вообще-то тоже хотела есть.
«Сейчас съела бы целую упаковку рамёна, эх».
От горя вздохнула.
— Ты хочешь есть? — печатая, спросила госпожа Сон.
— Я…
Тут за меня ответил желудок со своим пронзительным звуком.
— Тогда почему ты не пойдешь и не поешь?
— Я не могу. Вы мой начальник и я…
— И что, что я начальник, ты можешь свободно пойти и покушать.
— Госпожа Сон, я так не могу. Сначала идет есть босс, потом его работники. Это непрерывный цикл, если я его нарушу, то на одного босса станет меньше. К тому же хоть я и Ваша помощница, но так ничего и не сделала, — без стеснения высказалась я.
— Вот как.
Писательница перестала писать и повернув голову в мою сторону, сказала:
— Я не работала в офисе, но тоже знаю эту глупую истину. По моему мнению, ты можешь легко уходить подышать воздухом, если устанешь. Легко пойти поесть или попить, сходить в туалет, осмотреть мой дом. Правда, чтобы почитать книгу, лучше спрашивай. Там не все мои книги, есть новинки и рукописи на раннее прочтение, поэтому боюсь, если один из моих друзей узнает, что я кому-то дала прочитать еще не выпустившийся роман, то…
Госпожа Сон взглянула на свой текст.
— Мне не жить, сразу…
С серьезным лицом провела прямую линию по горлу большим пальцем. Мы ненадолго посмотрели друг другу в глаза и… громко засмеялись.
— Айго[13], неужели у Вас действительно такие друзья, госпожа Сон, — проговорила я, в это же время вытирая слезу у уголка правого глаза.
[13] Айго́ (아이고) — в данном случае «Боже!», а также может быть «ох», «ай», «ой»
— Да. И не знаю радоваться этому или плакать. Надеюсь, ты меня поняла. Если хочешь есть, то иди, — она сказала и продолжила писать.
— Но Вы тоже должны поесть, — умоляла я писательницу, сделав глаза щенка.
Немного повернувшись, она вскользь взглянула на меня. После быстро вернув внимание к компьютеру, писательница продолжила писать и проговорила:
— Ты же знаешь, что сейчас выглядишь, как грустный енот?
— Нет, я думала, как собака, но неужели как енот из-за моих синяков под глазами? — непонимающе спросила.
Писательница оторвалась от экрана и прищурив глаза, внимательно посмотрела на лицо:
— Синяки, а они у тебя есть? Но даже если и так, то ты все равно енот. Особенно сейчас это твое выражение лица. Ну, енот же, — сказав, снова повернулась писать.
«Неужели я так реально выгляжу или это только её взгляд на вещи. Все-таки, по её мнению, у меня глаза цвета сыра…»
Я расслабила лицо, как смогла. Вдохнула через нос и выпустила воздух ртом. Встала и начала речь:
— Госпожа Сон, Вы все-равно должны немного поесть! Вы же не хотите боли в животе. Если же Вы, действительно, не чувствуете голод, скажите мне и я пойду по делам!
— Не чувствую, — не отвлекаясь от печатания, быстро проговорила писательница.
— А если честно?
Я сверлила её взглядом, пока не дождалась ответа:
— Хочу, — шепнула госпожа.
— Что, я Вас не слышу, повторите, пожалуйста, — съязвила немного.
— Хочу… я хочу есть! — остановившись на месте, сначала шепотом, а потом громко воскликнула писательница.
Наконец-то она сказала правду. Она посмотрела на меня и заявила: