Аарон не без усилий перевернулся со спины на бок и пополз к трещине, откуда на пол капала вода. Каждый рывок отзывался болью. Хотелось пить. Жажда оказался слишком сильной, чтобы уступить боли, которая не намеревалась отступать и продолжала искать предел человеческой выдержки. Голова Аарона нависала над пятном мутной воды. По затылку били капли и стекали за шиворот. Не долго думая, он ударил лицом в лужу и принялся всасывать воду, как пылесос. Привкус грязи и ржавчины его не смутил.
4
На следующее утро в карцер явился Питер Кохе в сопровождении двух солдат и врача в белом халате. Врач вёл себя отстранённо, не поднимая взгляда. Сомневаться не приходилось, что ему не доставляло удовольствия происходящее. Он не заинтересован участвовать в этом, но выбора у него не было. Солдаты освободили руки и шею Аарона от якорных цепей и усадили на одну из двух табуреток, которые они принесли с собой.
– Доброе утро, Аарон. Грядущее тебя вряд ли обрадует. Но у тебя есть выбор. Ты наверняка думал о вчерашнем. И убедился, что мы настроены серьёзно. Покажи свою силу, – сказал герцог.
Аарон с презрением посмотрел на Питер и ничего не ответил.
– Ладно. Если не хочешь говорить, то не нужно. Ты должен быть благодарен. Я мог убить тебя, когда ты ещё спал, но не сделал этого. Твоя сила уникальна. И, возможно, будет полезной.
– Ты заплатишь за это, – сказал Аарон.
– Я попытался, – он выдохнул клубы дыма и отошёл в сторону. – Приступайте, доктор, он весь ваш.
Доктор достал из чемодана нож и горелку. Включил газ и поднёс спичку. На вспыхнувшем пламени принялся раскалять лезвие. Металл нагревался и краснел. Аарон ничего не мог сделать. В рот затолкали кляп, а руки крепко держали стражники герцога.
Кисть прижали в деревянному сиденью второй табуретки. Он сжал руку в кулак, но державший его солдат разжал мизинец и безымянный пальцы. Они смотрели вперёд и тряслись от страха, пытаясь вернуться домой в безопасное место.
– Не знаю, как вы, но я не хочу этого делать. Не хочу вас калечить. Избавьте меня от необходимости, я буду очень признателен, – доктор без надежды посмотрел на Аарона. – Хорошо. Тогда приготовьтесь, будет очень больно.
Раскалённое лезвие вонзилось в плоть. Аарон услышал хруст костей и почувствовал ужасную жгучую боль. Он издал пронзительный рёв. Пальцы отделились от руки. Лицо вспотело и покраснело, а на лбу выступила толстая вена. Нос активно раздувался, жадно глотая воздух.
Доктор мгновенно забинтовал поражённый участок. Белоснежные матерчатые бинты впитали кровь и покраснели. Аарон опустил голову и закрыл глаза. Кляп изо рта достали.
– Ублюдки, вы заплатите, обязательно заплатите, – бормотал Аарон.
Питер появился из-за доктора и сжал лицо Аарона, аккуратно похлопывая пальцами по правой щеке.
– Разочарование. Либо ты бездарность, как и твой отец, либо подобного стимула недостаточно, – он оголил жёлтые зубы. – Может, нам стоит притащить сюда твоих друзей. И отрезать от них по куску. Что скажешь, Аарон?
– Ты не посмеешь! – возразил он.
– Ты переоцениваешь своё положение, чтобы разбрасываться такими высказываниями. Я убью их, если понадобится.
– Вижу, герцог Кохе, вы совсем обезумили. Власть порождает безнаказанность, а она в свою очередь... Ну, вы поняли меня.
– Ты и твои друзья – предатели, враги человеческого рода! – выпалил Питер.
– Мы пришли в Индаба, чтобы просить помощи в решении общей проблемы, а вместо этого получаем обвинения. Я не понимаю, чего вы добиваетесь, чем руководствуетесь. Я не знаю, о каких мистических силах вы толкуете.
– Пойми, Аарон, твои силы – это единственный шанс на уравнивание наших сил и сил тритоморфа, – он нахмурился.
– Но как же хранители, они обязаны защищать человечество! – выкрикнул Аарон.
– Хранители разбиты! – воскликнул Питер. – Сильнейший из нас, Константин, погиб на прошлой неделе. Джон под осадой. Остались только мы с тобой, но вскоре пробьёт и наш час. Не сомневайся. Его не остановить, – горько закончил он.
– Ты боишься...
Питер Кохе не хотел этого признавать. Но скрывать страх было слишком трудно. Он испугался. Самые страшные сказки и рассказы, которыми детей пугали в детстве, превратились в реальность. Но, как это обычно бывает, сказки – это всего лишь сказки. В жизни всё по-другому. Люди мучительно умирают в лапах чудовища. Рано или поздно ситуация исправляется. События всегда возвращаются к нормальному ходу вещей. В какой-то степени счастливый финал, но не для жертв, что забываются после.
– Бояться разумно, – сказал Питер.
5
Питер взял нож, который лежал рядом с отрезанными пальцам. Ребро лезвия украшал грозный коршун, размахивающий крыльями. Полюбовавшись рисунком на блестящей стали, Питер сосредоточился и похолодел. Крепко сжал рукоять, взмахнул, что было сил в старческих дряблых руках, и вонзил остриё в левый глаз Аарона, не ожидавшего подлого удара. Он завопил и задёргался. Ошеломлённые произошедшим стражники с трудом сдерживали его. Внутри что-то проснулось. Присутствие. Маленький синий огонёк, разожженный искрой боли. Пламя разгоралось и поднималось из тёмных глубин сознания, куда никто и никогда не заглядывает. Мысли перестали рождаться. Он не мог думать, слышать, говорить и дышать. Аарон заперт в собственном подсознании, занял место штурмана в собственном теле. Теперь власть принадлежит другому. Вездесущему и неотвратимому глазу истины. Этим именем позднее Аарон назовёт своё альтер-эго.
Нож вылетел из раны, проскочив между прутьями решётки. Пустая уродливая глазница, из которой вытекала кровь и белая вязкая жидкость, обрастала внутри тонкими синими нитями. Из небытия соткалось новое глазное яблоко. Засиял хрусталик, а затем радужка, переливавшаяся голубыми оттенками. Зрительные нервы восстановились, повреждённая плоть мгновенно регенерировала.
– Невероятно! – восторженно воскликнул Питер. Доктор прикрылся чемоданом и спрятался в коридоре тюремного блока, а стражники прильнули к задней стене карцера, испуганные и шокированные.
Над головой кружил призрачный нимб с вкраплёнными в кант символами древней рунической письменности. Вездесущий и неотвратимый глаз истины, холодный и пугающий, пристально наблюдал за Питером Кохе, который широко улыбался, выдыхая облако дыма.
– Что на счёт пальцев? – герцог взглядом указал на табуретку.
Он не ответил. Даже не моргнул.
– Всё такой же неразговорчивый. Друг, ты ещё там? – Питер постучал кулаком по лбу Аарона.
Разжать пальцы не получилось. Конечность превратилась в бесчувственный кусок монолитного камня. Ощущение собственной руки покинуло Питера. Он робко отпрянул назад.
– Интересно, – пробормотал герцог, прижимая к груди безжизненную руку.
Нимб испарился. Аарон резко дернулся, словно оступился во сне, вернувшись в реальный мир. Он был в смятении. Для него произошедшее потеряло смысл. Несколько секунду адской боли, а затем провал. Кромешная тьма и благополучное возвращение в кресло водителя, а разбитое лобое стекло сияло как новенькое.
– Что произошло? – взволнованно спросил Аарон.
– Чудо! Твой новый глаз появился из ничего, – ответил Питер, разрабатывая бывшие парализованные пальцы. Приближаться не смел, страшась неизведанной и непредсказуемой силы, хотя и рассчитывал на более эффектное проявление.
– Вы получили достаточно? Что теперь? – он не доверял герцогу. На этом всё не закончится. Эксперименты продолжатся. Если повезёт, возможно, у них получится подчинить неизведанную мощь, а при ином исходе жертв не избежать.
– До этого момента я не был уверен, но теперь точно знаю, что на доске новая фигура, – Питер закурил вторую сигару. Лицо сияло от гордости. Он приказал стражниками покинуть карцер и запереть решётку. Якорные цепи, табуретки и два отрубленных пальца остались.