– Развести мосты, – скомандовал Тару Пао.
И снова никто и пальцем не пошевелил, чтобы выполнить приказ. Ему никогда не нравилось дистанционное руководство. Он держался принципов, что всему необходим личный контроль, но физически не мог быть везде и сразу.
– Отвечайте же, – терпеливо продолжал он.
– Не имеем возможности. Нагрузка на мост слишком большая.
Да, конечно, стоило догадаться, что подбитая военная техника станет серьёзной помехой. Открытие моста – тактическая ошибка, за которую необходимо ответить. Если не избавиться от моста, противник постепенно продавит позиции и получит неограниченный доступ к стене. Борьба перейдёт на улицы Виктории, где велик шанс задеть мирное население. Но командующий не желал допускать жертв среди тех, кто не причастен к конфликту.
– Уничтожить мост, – с горечью на губах передал Тару Пао – Повторяю, немедленно уничтожить мост. Нельзя дать противнику прорваться за стены нашего города.
Красные плащи отступали за ворота. Роботы воспользовались моментом и перешли в наступление. Колонна машин быстро двигалась по мосту, с лёгкостью расчищая путь руками-манипуляторами от многотонной техники. Как только последний человек переступил границу ворот, бомба под основанием моста рванула. Нестерпимый грохот, ударная волна и сотрясение земли. Мост мгновенно обвалился в ров под стену, превратившись в могилу из обломков для противника, который ступил туда, куда не следовало.
Дальнейшие семнадцать часов Красные плащи, вооружённые плазматическими бластерами по договору с Деоном, совместно с основными имперскими военными силами удачно отражали одну атаку за другой. Тысячи солдат посменно занимали посты на стене. Все силы были брошены на юго-восточный фронт. К счастью, другие участки не подверглись нападению. По неизвестным причинам шумовые пушки и излучатели не интересовали роботов, потому устройства продолжали беспрерывно работать. Возможно, роботы попросту не видели в них угрозы. Разрядная установка поразила тритоморфа более сотни раз. И ничего. Никакой реакции. В какой-то момент Тару Пао, изнемождённый и нервный, выпивший больше десяти кружек кофе, решил, что тритоморф давно сдох, если бы не красные горящие глаза. Яркие и выразительные. Они отлично передавали чувство несоизмеримой злобы. Командующего пугала даже мысль, как разгневанный тритоморф поступит с Викторией и живущим в ней людьми.
По приблизительным подсчётам от армии Железного Легиона осталось не больше четырёх тысяч роботов. Ничтожная горстка в сравнении с первоначальным числом. Они перестали подставляться и рисковать, словно кто-то выкрутил тумблер режима самосохранения на максимум. Действовали крайне осторожно и осмотрительно. Повреждённые машины активно вели ремонтные работы, пока другие их прикрывали.
Внезапно тритоморф дёрнулся. А затем сделал грузный шаг. Доспехи засияли алым огнём в тёмной ночи, подобной зажигающейся звезде на сцене под светом софитов. Нейтрализующие устройства исправно работали. Они влияли на мозговую активность. И глушили не только телепатические способности, но и возможность взаимодействия с камнями рун. Психокинез же не представлял угрозы с отдалённого расстояния.
Тару Пао вспомнил о предупреждениях военного научного консультанта. Которые он предпочёл не услышать, потому что видел реальный результат и не желал ничего менять. Но уже поздно сожалеть о сделанном. Он вручил тритоморфу средство освобождения из ловушки, совершил ошибку. И теперь придётся столкнуться с разрушительными последствиями.
– Отступить от стен, покинуть стены, срочно, бегите от стен, – закричал командующий по всем радиоканалам.
Началась суматоха, одни в панике убегали, вторые продолжали держать посты, а третьи вовсе не понимали, что происходит. Тару Пао держался непоколебимо. Какой смысл скрываться о того, чего не избежать. Судьба настигает всех. Битва за Викторию проиграна, как и было предрешено. Остаётся лишь насладиться последним вздохом мирской жизни. Принять поражение. И окунуться в бесконечный океан блаженства среди пустоты.
– Что ж, Аарон Донхаллес, мы сделали всё возможное. Не подведи человечество, – прошептал командующий.
Пронеслась ослепляющая вспышка. Ночь сменилась днём. Звёзды на небе погасли, а на земле зажглась новая. Колоссальный выброс тепловой энергии обрушил неприступную стену Виктории, а с ней пали шумовые пушки, излучатели и разрядная установка.
7
Преграды разрушены. Больше ничто не помешает Алазару попасть за стену и завладеть камнем хаоса. К сожалению, мощный всплеск неконтролируемой энергии лишил его армии. Железный легион прекратил своё короткое существование. Это не имело значения. У людей Виктории закончились средства защиты, а грубое боевое оружие – это всего лишь безобидные игрушки. Он снова слышал мысли, чувствовал их эмоции. Ужас. И только ужас.
Алазар приблизился к обрыву. На дне покоили каменные глыбы, трупы, заваленные остатки техники, разбитое оборудование, потерянные бластеры и автоматы. Ладонь вибрировала. Волокна живого металла дрожали и расступались прочь. Из тёмных слоёв доспехов пробился камень герцога Питера Кохе. Происходило единение. Разум впитывал космическую силу. Красные глаза сменились жёлтыми. Он властвовал на материей, мог перестраивать частицы, определять форму и изменять размеры. Сила создателя у него в руках.
Обломки подхватила первозданная сила Фрагоса. Разрушенные остатки стены принимали новую форму и занимали место в конструкции воздушного моста, который строился без участия людей, дугой огибая руины крепости. Алазар удалось возвести нечто невероятно надёжное и великолепное с архитектурной точки зрения за считанные минуты.
8
Аарон находился на холме под лучами восходящего солнца, тревожно наблюдая на горизонте павшую стену Виктории. Над ней виднелись резкие едва уловимые зрением движения, неизвестное сооружение рождалось на глазах.
Он строит мост. Поторопись.
– Идём, быстрее. Алазар ещё не пересёк стену. У нас есть шансы. Пройдём за ним мосту, который он воздвигает. И, быть может, перегоним.
– Как ты узнал? – спросила Ева.
– Не имеет значения, – заключил Аарон и сорвался с места.
Тот самый момент наступил. Предстояло решающее столкновение с главной угрозой всей его жизни. Тем, кто ради свершения неизвестной цели готов обречь на смерть всех, не взирая на мораль и совесть. Он не отступится. Будет идти до конца. Либо сделает задуманное, либо погибнет. Для него не существует иного пути, он всецело пожертвовал собственную жизнь уничтожению этого мира. И Аарон предстоит отстоять родной дом. И неважно, какого будет цена, скольким придётся пожертвовать. Столкнувшись с выбором, он должен подготовиться к жертвам ради судьбы Вселенной. И он будет готов. Пойдёт на всё, чтобы получить шанс на победу в определяющей схватке, в которой ошибка обернётся катастрофическими последствиями.
Но что-то внутри не давало покоя. Смутные сомнения в правильности своих намерений. Но ничто не указывало на обратное. Безосновательное предчувствие. Неоднозначные эмоции сбивали с толку и вызывали пустую тревожность. Внутренняя борьба ни на секунду не прекращалась, словно разум пытался разогнать сгустившийся туман, сказать несказанное, раскрыть сокрытое. Аарон не доверился подозрительному чувству. Убедил себя, что его миссия по-истине священна, и направился убить Алазара.
Глава 18. Падение Империи
1
Алазар поднялся на вершину дуги моста. Открылась панорама на плотно застроенный город, переплетённый паутиной дорог. Пять небоскрёбов величественно возвышались на гладью Виктории, как высокая стена цунами в океане. На холме стоял Дворец Императора. Ревели сирены, автомобили сигналили в пробках, люди истошно кричали. Выжившие Красные Плащи перегруппировались, заняли здание военного штаба и открыли огонь. Лицо Алазара расплылось в злобной улыбке, никто не видел её, но она не сползала. Он наслаждался беспомощностью людей. Чувствовал себя богом среди смертных и ущербных.